Тише - страница 2

Я была уверена, что сестра отнесется к моему решению равнодушно. Надеялась, что она не расстроится. Я никогда не мечтала о такой жизни, как у нее: Джесс наверняка это давно поняла.

Но когда я сказала, что хочу завести ребенка и что все уже спланировала, ее бокал вдруг, словно в замедленной съемке, выскользнул из руки и со звоном ударился о деревянный пол, разлетевшись на тысячу осколков. Такая реакция застала меня врасплох.

Я нашла под раковиной бумажные полотенца и совок. Налила сестре воды. Тут в дверь позвонили. Когда я открыла, курьер доставки вручил мне пакет с едой.

Я наблюдала, как Джесс макает в соевый соус кусочек сырого тунца и тот становится из розового коричневым.

– Извини, Стиви. Не знаю, что на меня нашло. Уж больно это неожиданно. Все-таки такой серьезный шаг… – Она скрестила руки на груди. – Но я за тебя рада. Честное слово!

– Я сделаю все сама, – зачем-то добавила я.

– А что насчет отца?

– Воспользуюсь услугами донора спермы. Это все равно что онлайн-знакомство без риска быть отвергнутой – ну и, само собой, без секса.

– Я смотрю, ты все продумала.

– Это моя давняя мечта.

– Мне так жаль, что ты не… Впрочем, не важно. Мама уже знает? А папа?

– Нет. Не вижу смысла говорить им раньше времени. Может, ничего и не получится, учитывая мой возраст.

Тонкая, сдержанная улыбка.

– Ребенок, – сказала Джесс.

Я кивнула. Да.

Через три дня после нашего возвращения из больницы у меня заканчиваются отговорки.

Ребекка барабанит мне в дверь своим фирменным «тук-тук-тук».

– Привет, мамочка! Тебе очень идет эта толстовка! – заявляет она с порога. Я мысленно поздравляю себя, что сообразила надеть подарок сестры, получив ее сообщение. – Ну, где он?

Я машу рукой в сторону спальни.

– Спит.

Ребекка на цыпочках направляется туда, и я плетусь следом. Приоткрыв дверь, она тут же выхватывает взглядом плетеную люльку.

– Ой, Стиви, – умиляется она. – Какой красивый!

Малыш просыпается и начинает плакать. Видя, что я не собираюсь брать его на руки, Ребекка склоняется над люлькой.

– Может, он проголодался? – спрашивает она, вопросительно подняв голову, как будто ей и правда интересно.

Я смотрю на свой телефон. До следующего кормления – полчаса, прошло ровно два с половиной после предыдущего. «Прикладывайте новорожденного к груди восемь-двенадцать раз в сутки», прочитала я в интернете и выбрала золотую середину: десять.

– Еще не время, – отвечаю я.

Всем своим видом выражая неодобрение, Ребекка качает его на руках, и вместе с ней раскачиваются из стороны в сторону ее черные с проседью волосы – слишком длинные для женщины под пятьдесят.

– Думаю, пока его лучше кормить по требованию, Стиви. Он еще совсем кроха.

Я неохотно расстегиваю бюстгальтер, беру ребенка из рук сестры, пальцами открываю ему рот и прижимаю к своему истерзанному соску. Ребекка выкладывает на блюдо принесенные капкейки и ставит чайник.

– Почему никто не предупреждал, что кормить грудью так больно! – говорю я, резко втягивая воздух и откидываясь назад. – Может, я делаю что-то не так?

Ребекка сдвигает на кончик носа очки в черепаховой оправе и внимательно изучает мои молочные железы – сначала правую, затем левую. Примерно так же наш отец разглядывал коров перед дойкой.

– По-моему, все в норме, – заключает она. – Ты советовалась с акушеркой?

– Да. Одна из них как раз приходила вчера. Проверяла его уздечку языка.

– Уздечку языка? Это что-то новенькое!