Ткачи пустоты. Книга 1: Искра в пепле - страница 4

Мысли Кая снова вернулись к суровой реальности, к беспощадным законам выживания в Ржавой Яме. Дефицит чистой воды здесь был не просто нормой, а приговором. Питательная паста, которую выдавали по карточкам раз в декаду, имела вкус машинной смазки и оставляла неприятное послевкусие горелого пластика. Власть принадлежала бандам вроде «Воронов», которые держали в страхе целые сектора, отбирая последнее у тех, кто слабее, оставляя им лишь право на смерть. Надежды на лучшую жизнь здесь не было. Ржавая Яма была ловушкой, гигантским мусорным прессом, медленно, но верно перемалывающим своих обитателей в безликую серую массу.

Конечно, он слышал слухи. Старики, чьи лица были изборождены морщинами, как карты давно исчезнувших материков, иногда рассказывали легенды о «Ткачах» – могущественных существах, способных управлять некой всепроникающей энергией, Нуль-Потоком, менять реальность по своему желанию, создавать миры из ничего. О древних «Архитекторах», которые якобы соткали саму реальность. Но для Кая это всегда было не более чем сказками, бесполезными преданиями, способом уйти от безрадостной действительности в мир сладких иллюзий. Кто в здравом уме поверит, что можно «ткать» реальность, когда вокруг тебя лишь ржавчина, грязь и отчаяние? Кто поверит в Нуль-Поток, когда единственное, что можно было почувствовать, – это едкий озон и горелое масло?

И все же… Осколок в его руках ощущался как нечто, выходящее за пределы привычного, кошмарного мира. Он не вписывался ни в одну из категорий, ни в одну из концепций, которые Кай знал.

Возникла прагматичная, выстраданная годами выживания мысль: продать. На черном рынке за такую диковину могли дать неплохие кредиты. Достаточно, чтобы купить воды на несколько циклов, может, даже какой-нибудь новый имплант взамен барахлящего глаза или пару новых сервоприводов для руки. Или хотя бы выбраться из этой дыры, попробовать найти другой, менее враждебный Пузырь Реальности, если такие вообще существовали для таких, как он, – отбросов.

Но что-то внутри Кая, тот самый Шепот Железа, который теперь смешивался с низким, утробным гулом Осколка, протестовало. Этот предмет был… особенным. Он был связан с тем Зовом, который Кай почувствовал так остро, так безапелляционно. Отдать его – значило предать что-то важное, что-то, чего он еще не понимал, но уже чувствовал частью себя, словно этот Осколок был потерянной частичкой его собственной души.

Внутренняя борьба продолжалась до поздней ночи. Усталость, накопившаяся за годы выживания и усиленная последним стрессом, взяла свое. Кай, так и не приняв окончательного решения, уснул прямо за столом, положив голову на руки. Осколок лежал рядом, его прохлада ощущалась даже сквозь тонкую ткань стола, его пульсация успокаивала.

Ему приснился тревожный, невероятно яркий сон. Он падал. Не в пустоту, а в бездонную черную пропасть, стены которой состояли из переплетающихся вихрей разноцветной энергии – от ослепительно белого до глубокого, пугающего черного. Вокруг мелькали неясные, гигантские силуэты, от которых исходило одновременно чувство древнего, подавляющего могущества и невыразимого ужаса. Это были не существа, а скорее идеи, воплощенные в энергии. Они двигались, создавая вокруг себя волны диссонанса, искажая реальность, как разбитое зеркало. Где-то вдалеке слышался тот самый гул, но теперь он был громким, почти оглушающим, и в нем слышались отголоски чужих мыслей, желаний, приказов, словно миллионы голосов шептали в унисон. Кай пытался закричать, попытаться остановить падение, но не мог издать ни звука, его легкие были сдавлены невидимой силой. Ощущение падения становилось все быстрее, все реальнее, приближая его к бездне, от которой не было спасения…