Ткачи пустоты. Книга 1: Искра в пепле - страница 5
Он проснулся рывком, в холодном поту, сердце бешено колотилось в груди, отдаваясь болью в голове. В контейнере было темно – аккумулятор почти сел, и лампа едва тлела, выбрасывая последние всполохи света. Он судорожно нашарил Осколок на столе.
И замер.
В полумраке, казалось, самой материи, Осколок слабо, но отчетливо светился изнутри мягким, мерцающим фиолетовым светом, отбрасывая на стол и стены причудливые, пляшущие тени, которые менялись вместе с его пульсацией. Пульсация стала более размеренной, глубокой, почти как биение чужого, но знакомого сердца.
Кай смотрел на него, не в силах отвести взгляд. Страх смешивался с необъяснимым, глубоким притяжением. Что бы это ни было, оно изменило его жизнь. И он чувствовал, что это только начало. Начало пути, от которого ему уже не суждено было отвернуться.
Глава 3: Цена Находки
Новости в Ржавой Яме распространялись быстрее, чем ржавчина пожирала металл. Даже быстрее, чем Диссонанс искажал саму реальность в местах его прорыва. Особенно новости о потенциальной наживе – они были как эпидемия, передающаяся с каждым скрипом прогнившей балки, с каждым вдохом едкой пыли. Не прошло и двух циклов, едва успел протухнуть последник найденный Каем компрессор, как по углам и закоулкам свалки, между кучами шлака и проржавевшими остовами забытых машин, зашептались: Кай-Механик, тот тихий парень с барахлящим глазом, который умеет «чуять» исправные детали, наткнулся на что-то по-настоящему ценное. Что-то блестящее, странное и, без сомнения, очень дорогое.
Кай сам не знал, как просочилась эта информация. Может, кто-то из немногих «клиентов», которым он иногда продавал найденные компоненты или полуживые энергоячейки, заметил его слишком возбужденное состояние после возвращения из Мертвого Квартала. Он ведь тогда едва держался на ногах, но в глазах горел какой-то дикий, нездоровый огонь. Может, его необычайно долгая и рискованная вылазка в сектор «Воронов» не осталась незамеченной, и любопытные глаза связали это с его внезапным, необъяснимым везением. А может, Осколок, теперь всегда спрятанный у него за пазухой, невольно излучал какие-то фантомные волны, которые могли почувствовать особо чувствительные, ассимилированные на чутье наживы особи. Как бы то ни было, слух пополз по Ржавой Яме, обрастая с каждым пересказом все новыми, фантастическими подробностями: говорили то о куске чистого кристалла, то о заговоренном артефакте Архитекторов, то о несметных богатствах, которые он скрыл.
Он почувствовал это сначала по изменившимся взглядам. Завсегдатаи местного импровизированного рынка, который располагался в центре огромной, прогнившей цистерны и где он обычно обменивал свой улов на еду или воду, стали смотреть на него с плохо скрываемым любопытством, едкой завистью и даже легкой опаской. Те, кто раньше едва удостаивал его кивком или презрительным хмыканьем, теперь пытались завязать разговор, ненавязчиво выспрашивая подробности его последней «охоты». Кай отмалчивался, ссылаясь на усталость или отсутствие стоящих находок, но чувствовал, как кольцо внимания вокруг него сжимается, как натягивается невидимая, но осязаемая нить подозрения.
Осколок он теперь постоянно носил при себе, спрятав во внутренний карман куртки, так близко к сердцу, как только возможно. Он все еще слабо светился в темноте, а его пульсация стала глубже, настойчивее, особенно когда Кай был взволнован или напуган. Это было странное, двойственное чувство – Осколок одновременно и успокаивал его своим присутствием, давая необъяснимую уверенность, и был источником постоянной, грызущей тревоги. Он знал, что такая вещь, как магнит, привлечет нежелательное внимание. И не только со стороны обычных стервятников.