Андрей усмехнулся, не отрывая взгляда от экрана.
– Иголку? Нет. Но стог становится всё меньше. Смотри. – Он ткнул пальцем в график. – Вот здесь, видишь? Эти скачки – они не случайны. Что-то происходит, когда мы увеличиваем мощность до 85%. Но я не могу понять, что именно.
Павел наклонился ближе, его глаза сузились.
– Хм. Интересно. А если поднять до 87%? – Он посмотрел на Андрея с вызовом. – Или боишься, что всё взорвётся?
Андрей засмеялся, но в его смехе слышалось напряжение.
– Боюсь? Это ты боишься. Помнишь, как в прошлый раз чуть не спалил себе брови?
– Эй, это было один раз! – Павел отмахнулся, но улыбка выдавала его. – Ладно, давай уже попробуем. Если что, я готов бежать первым.
Андрей кивнул и начал настраивать параметры. Его пальцы быстро двигались по клавиатуре, а на экране цифры начали меняться. Лаборатория наполнилась гулом генератора, который набирал мощность. Павел стоял рядом, затаив дыхание, его глаза не отрывались от приборов.
– Вот, смотри, – сказал Андрей, указывая на экран. – 85%… 86%… 87%…
Внезапно приборы начали вести себя странно. Графики на экранах замерли, а затем резко прыгнули вверх. Часы на стене, старые механические, которые всегда тикали с точностью метронома, вдруг остановились. Стрелки замерли на месте, а затем медленно пошли назад.
– Что за чёрт?! – вырвалось у Павла. Он подошёл к часам и ткнул в них пальцем, как будто не веря своим глазам. – Андрей, ты это видишь? Часы… они идут назад!
Андрей замер. Его сердце бешено колотилось, а в голове крутилась только одна мысль: «Это невозможно». Он подошёл к часам, внимательно наблюдая за стрелками. Они действительно двигались в обратную сторону, медленно, но неумолимо.
– Павел, – тихо сказал он, – мы только что нарушили временные границы.
– Что? – Павел обернулся к нему, его лицо было бледным, но глаза горели. – Ты серьёзно? Мы… мы изменили время?
– Не совсем. – Андрей подошёл к приборам, проверяя показания. – Мы создали временную флуктуацию. Это как маленький пузырь, где время течёт в обратную сторону. Но он слишком мал, чтобы что-то изменить.
Павел задумался, его пальцы нервно барабанили по столу.
– А если увеличить мощность? Сделать этот «пузырь» больше?
– Павел, – Андрей посмотрел на него, – мы не знаем, к чему это приведёт. Это может быть опасно.
– Опасно? – Павел засмеялся, но в его смехе слышалась горечь. – Андрей, мы стоим на пороге величайшего открытия в истории человечества! Мы можем изменить всё! Исправить ошибки, спасти жизни…
– Или разрушить всё, что есть, – резко прервал его Андрей. – Ты думал об этом? Мы не знаем, как это работает. Одно неверное движение, и мы можем уничтожить всё, что знаем.
Павел замолчал, его глаза стали холодными.
– Тогда я сделаю это без тебя.
– Что? – Андрей почувствовал, как холодная волна страха прокатилась по его спине. – Павел, ты не можешь…
– Могу, – резко сказал Павел. – Я уже всё решил. Если ты не хочешь идти со мной, то хотя бы не мешай.
Он развернулся и вышел из лаборатории, оставив Андрея одного среди гула приборов и мигающих экранов. Андрей сжал кулаки, чувствуя, как гнев и страх борются внутри него. Он знал, что должен остановить Павла, но также понимал, что тот уже не тот человек, которого он знал. Его трагедия превратила его в одержимого, готового на всё ради своей цели.
На следующее утро Павел не пришёл в лабораторию. Тем же утром Андрей получил сообщение на телефон с неизвестного номера: «Андрей, я должен попробовать. Прости меня».
