, примером чего могут быть «Хожение за три моря» Афанасия Никитина или роман о капитане Гаттерасе Жюля Верна. Вектор
назад порождает сюжеты возвращения. Можно вспомнить новеллу «Возвращение» Мопассана, в которой топологический переход от «там» к «тут» разработан психологически как преодоление чуждости забвения. Два противоположных направления пути демонстрирует гомеровский эпос: из дома и домой. Само название «Илиады» определяет имя города, куда плывут греческие корабли. Направление же пути Одиссея задает ценность дома и страдание от пути. Все приключения носят здесь вынужденный характер. М. Маклюэн цитирует Ван Гронингена: «Одиссей нигде не предстает искателем приключений… Совсем наоборот. Он хочет всего лишь вернуться назад… Бесконечное странствие означает для него бедствие и злоключение; возвращение домой – счастье и покой» (М. Маклюэн. Галактика Гутенберга. М., 2013. С. 116). Путь может вести
вверх или
вниз. Например, в вертикально устроенном мире «Божественной комедии» спуск в Ад сменяется восхождением на гору Чистилища, а затем – вознесением на небо. Гибнет, летя к солнцу, Икар, герой «Метаморфоз» Овидия. Возвышение может означать строительство (в том числе – карьеры) и т.п. Направление пути
вниз может быть падением, спуском, погружением – с различными ценностными акцентами. Особый, «оксюморонный», трагический, вариант – повесть Платонова «Котлован». Названные четыре модуса пути, можно сказать, являются пространственными координатами множества различных сюжетов. Правда, возможен еще образ некоего блуждания как «дорога никуда», потеря пути, сбивание с пути. При этом как раз человек ощущает свою потерянность, растворенность в мире. Так что нечто третье (вне дома либо пути) для построения художественного образа человека невозможно. Такая ситуация ставит человека на границу самого человеческого. «Бесы» Пушкина – образ бездорожья, напоминающий о дороге. Есть и бездомность, напоминающая о доме (Оливер Твист). Пример подобного рода «отрицательного пространства» будет рассмотрен в конце статьи.
Дом – пребывающий в покое мир, космос, отграниченный от хаоса. Он не открывается, так как является уже совершенно открытым для обитателя целым, всем миром и, одновременно, совершенно закрытым для всего неупорядоченного (= чуждого). Дом – это пространственная человекоразмерная форма покоя освоенного существования «в себе», в своем мире; Путь – это пространственная человекоразмерная форма открытия чужого (= странного) – это странничество, то есть движение «в сторону», «выход из себя». (Выражение же «родная сторонка» как раз схватывает удаленность от дома, вынужденную отстраненность).
В образе пути пространство сближается с линейным временем с акцентом на будущем, откуда «светит» смысл, но за счет настоящего, которое постоянно преодолевается. В образе дома, напротив, пространство как бы «примиряет» различные аспекты времени. Дом учреждает устойчивость бытия. Поэтому домашняя жизнь идет по кругу циклического времени.
Сами по себе дом и путь ни позитивны, ни отрицательны, однако они несут в себе все ценностные возможности, и реализация того или иного варианта мира, в котором видит себя человеческое существо, есть вместе с тем непременно ценностный горизонт. Отношение героя к миру всегда топологически конкретно и оценочно, как и положение его в мире, определенное автором. Следует специально заметить, что в действительности пространственные архетипы именно не «сами по себе», таковыми они могут быть даны лишь теоретической рефлексии.
