Минуты растягивались в часы. Джек стоял на носу, вцепившись в поручни, пока ветер рвал его куртку. Туман шептал. Сначала тихо – обрывки слов на языке, которого он не знал. Потом громче. Её голос.
– Джек… – Сара звала его, то справа, то слева, то из глубины собственного черепа.
Он достал смятую фотографию. Снимок давно пожелтел, но её улыбка всё так же сияла. “Спеши” – шептали волны.
Капитан бормотал молитву, перебирая чётки из рыбьих костей. Его слова звучали, как:
– Ктулху фхтагн… Й’аи’нг’нгх…
Джек отвернулся. Сквозь молочную пелену тумана пробивался огонёк – слабый, мигающий, как последние удары умирающего сердца. Он не освещал путь, а скорее манил, как свет в окне дома, где уже никого нет.
– Это он? – крикнул он, но капитан лишь засмеялся – хрипло, как треснувший колокол.
– Ты думаешь это маяк? – он указал на огонёк. – Это глаз. Его глаз.
– Почему вы помогаете мне? – спросил Джек, сжимая поручни. – Вы же возите только трупы.
Капитан повернул голову, и впервые Джек увидел его настоящие глаза – не мутные, а пронзительно-синие.
– Моя Лиза носила такой же шарф. С ромашками. Бойд забрал её в 1955-м. – Он плюнул за борт. – Иногда мёртвые мстят через живых.
V
Берег призраков
Лодка врезалась в берег, как в стену. Удар был таким сильным, что Джек едва удержался на ногах. “Мэри-Энн” врезалась не в песок, а во что-то твёрдое – может быть, в подводные скалы или в кости тех, кто когда-то пытался бежать. Капитан даже не обернулся – его руки вцепились в штурвал, как будто он боялся, что остров утащит его вместо Джека. Песок хрустел под ногами не как обычный пляжный – а словно под ногами ломались тысячи крошечных костей. Он наклонился и поднял горсть – среди серых песчинок белели осколки зубов и фаланг пальцев, все с одинаковыми отметинами: крошечными спиралями, выгравированными на поверхности. Ветер принёс запах гниющей морской травы, но под ним чувствовалось что-то другое – сладковатый, почти аптечный запах формалина.
– Обратно? – крикнул капитан, уже разворачивая штурвал.
– Через три дня, – бросил Джек, но старик лишь покачала головой, исчезая в серой пелене.
Он наступил на что-то мягкое. Под ногой хрустнула ракушка, но когда он поднял фонарь, увидел не панцирь, а палец. Женский, с облупившимся лаком. Рядом лежало безглавое тело – неестественно ровно, как будто его аккуратно уложили, а не выбросило волной. Кожа имела синеватый оттенок, но не разложившаяся – скорее законсервированная, будто её намеренно сохранили. На внутренней стороне запястья виднелась татуировка: “Л.Х. 2011”. Когда Джек отодвинул мокрую ткань платья, на внутренней стороне бедра обнаружилась ещё одна метка – якорь с той же датой.
– Как будто время здесь заморозилось в момент её смерти, – подумал Джек, замечая, что кровь на платье ещё влажная. Он присел, стараясь не смотреть на культю шеи.
Он вспомнил фото из архива. Лора Харт, сестра Эмили. Пропала в 2011-м после ночной смены в порту. В отчёте писали – “Следы вели к воде”. Но здесь, на острове, её тело выглядело свежим, как будто убийство произошло вчера.
– Не может быть… – Он потянулся к шее трупа, но вдруг фонарь мигнул. Тень за его спиной шевельнулась. Джек обернулся – на балке висел полицейский жетон. Потёртый, с гравировкой: “Э. Харт. 2018”. Металл был тёплым на ощупь, будто его только что держали в чьей-то ладони.
– Эмили? – прошептал он. Если это не её жетон, то чей?
