Традиции православной благотворительности - страница 13

Лукутины, Лихонины, Журавлевы… все это верхушка московского купечества, выдающиеся рода своего времени. Представители их обладали достаточным капиталом, чтобы совершать выдающиеся, можно сказать, исторические пожертвования. Кроме того, участвуя в весьма масштабных предприятиях, зачастую тесно связанных с государственной «опекой» (Лихонины, Журавлевы), они были, что называется, на слуху. Поэтому до наших дней дошли известия не только об их предпринимательской деятельности, но и об их благих деяниях. О других семействах московских предпринимателей сведений, как правило, намного меньше. Поэтому благотворительность московского купечества в XVIII – первой половине XIX века в трудах историков не представляет еще законченной картины. Скорее, это множество кусочков смальты, больших и малых, сверкающих под светом карманного фонаря исследователя; вся мозаика еще не сложена, да и будет ли она завершена когда-нибудь? Даже когда история того или иного рода хорошо прослеживается по документам, пожертвования его представителей известны очень и очень фрагментарно, случайно, разрозненно.

Тем не менее, период XVIII – первой половины XIX столетия дает тысячи примеров отдельных купеческих благодеяний. Не всегда их «авторы» принадлежат к верхушке купечества; зачастую это купцы второй и третьей гильдий, а если даже и первой – то не самые известные ее представители. Но это не означает, что они были менее благочестивы. На примерах их деяний хорошо видно: в первый век существования Империи купечество занималось благотворительностью того же типа, что и до Петра I: церковной и социальной.

Некоторые купцы могли самостоятельно отстроить целый храм. К примеру, каменное здание церкви Покрова Богородицы в Ордынцах было возведено на месте деревянного купцами Лабазиными (1702). На средства московского гостя П.В. Щеголева была в 1731–1735 годах перестроена церковь Николы на Пупышах. Обветшавший храм Введения на Лубянке в 1746 году обрел новое здание иждивением прихожан, особенно купца Андрея Кондыкова. Пострадавшая во время французского нашествия 1812-го церковь Покрова Божией Матери на Варварке шесть лет спустя была возобновлена трудами московского купца Петра Федоровича Соловьева. А каменная церковь Веры, Надежды, Любови и Матери их Софии на Миусском кладбище была воздвигнута в 1823 году на средства первой гильдии купца И.П. Кожевникова, имевшего неподалеку кожевенную фабрику. Церковь эта, построенная в стиле ампир, имеет весьма внушительные размеры.

Купеческие жены и вдовы нередко бывали не менее хозяйственны и «оборотисты», чем их мужья. Они могли вести дела умершего супруга до совершеннолетия детей, порой имели собственные лавки. И в деле благотворительности они не отставали от мужей. Так, сохранившееся до наших дней здание храма Троицы в Серебряниках было построено «коштом вдовы первой гильдии купеческой жены Татьяны Ильиной дочери Суровщиковой» в 1781 году.

Построить храм – дело не только хлопотное, требующее деловой сноровки и согласований с власть предержащими, но и связанное с огромными финансовыми затратами. Кроме того, не столь уж часто приходская церковь нуждается в кардинальной перестройке. Поэтому новые церковные здания в плотно застроенных районах Москвы на протяжении XVIII века возводились скорее как исключение. Гораздо чаще увеличивались размеры уже имеющегося храма: к нему достраивались приделы, «теплая» церковь, колокольня, трапезная. Так, при церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи под Бором в 1758 году появились двухпридельная трапезная и колокольня. Строительство велось по почину и на средства прихожанина церкви, купца Федора Федоровича Замятина, а также его родственника Космы Максимовича Замятина