Читать онлайн Татьяна Данилова - Петр и Феврония. Наша главная история любви

О чем эта книга – понятно из ее названия. О святых Петре и Февронии, Муромских чудотворцах – покровителях супружеской любви и семейного счастья, а еще – об их месте в нашей жизни. Достаточно сказать, что в дореволюционной России иконы святых имелись практически в каждом доме, а сегодня очень немногие в состоянии внятно объяснить, кто же это такие. Только не стоит книгу связывать напрямую с появлением в нашей стране Дня семьи, любви и верности, отмечаемого 8 июля в память о святых благоверных супругах. Впрочем, благодаря новому, а вернее, забытому и воскресшему празднику народ стал более активно интересоваться Петром и Февронией.

С праздником вроде бы все ясно. Если есть религиозные, государственные, светские, международные и даже профессиональные праздники – вполне закономерно появление и семейного. Правда, у нас даты частенько становятся поводом для всякого рода кампанейщины. Некоторые усмотрели и в этом нововведении «наш ответ Чемберлену», вернее, Дню святого Валентина, пришедшему к нам, как известно, с Запада, и пустились шельмовать не только сам праздник «сладких парочек», но досталось заодно и святому.

Естественно, всеобщая «валентинизация» устраивает далеко не всех. Чужой праздник принялись искоренять, увы, с верноподданническим задором и без всякого почтения к святому. Кстати, сначала пострадавшему от ловких коммерсантов, использовавших его имя, мягко говоря, не по назначению, а потом уже от их оппонентов. Что ж, праздник действительно не наш, зато сам святой – всё-таки общий. Священномученик Валентин жил в III веке н.э., когда не было ни православных, ни католиков, а все последователи учения Христа именовались просто христианами. Да и прославился он не тем, что будто бы венчал влюбленных, а своей преданностью учению Христа и искусством врачевания. К слову, его память отмечается не только Католической, но и Православной церковью, только не 14 февраля, а 12 августа. А у коммерсантов, как известно, нет ничего святого… Когда февральская Москва расцветает алыми «валентинками», мне вспоминаются строчки испанского поэта Фредерико Гарсиа Лорки: «…возьмут они твое сердце и серебра начеканят», написанные, правда, по другому поводу. Но все равно грустно. Нужен нам этот праздник или нет – время все расставит по местам. А вот семейный – необходим. Наших проблем при помощи праздника, конечно, не решить, зато можно привлечь к ним внимание. В стране, где в среднем в год на сто браков приходится порядка восьмидесяти разводов, нет повода для оптимизма и веселья, но появилась возможность подойти к вопросу сохранения семьи с другой стороны, духовной.

Известно, что святой Иоанн Кронштадтский сразу же после свадьбы сказал своей молодой жене: «Счастливых семей, Лиза, и без нас много. А мы с тобой давай посвятим себя на служение Богу». Но можно предположить, живи «всероссийский батюшка» в наши дни, он бы сделал своей матушке противоположное предложение: сегодня счастливых семей так мало, и людям нужны позитивные примеры.

Любовь, любовь… Послушаешь, так ее в нашем мире хоть отбавляй. На эстраде стенают поп-идолы, изображая ломку от неразделенной любви, на теле– и киноэкранах мылятся и пенятся многочисленные клоны любовных историй, где сюжет если и кажется немного похожим на жизнь, то все равно кончается сказкой. Одна беда – все это очень напоминает, к сожалению, старую восточную притчу про халву: сколько ни повторяй слово «халва», а во рту от этого слаще не становится. Любви тоже, и в нас, и вокруг нас почему-то не прибавляется. А в мире не становится уютней и теплей.

Общество спешит «завалить» золотого тельца, ему не до сантиментов. Ну а раз человек отчасти продукт этого самого общества, то в конечном счете он вынужден подстраиваться под принятый в его среде стиль жизни. Измены и разводы сегодня в порядке вещей – стало быть, этот порядок не в ладах с изначальным миропорядком, и надо срочно его менять. В душе-то мы все равно стремимся к первозданному чувству стабильности. Спроси любую женщину о том, каким ей представляется ее личное счастье, и она ответит: гармоничный брак, верный муж, здоровые дети, ну и... Впрочем, не в деньгах счастье. Правда, и с деньгами оно редко надолго задерживается, уступая место депрессии и тоске. Любовь, говорят, явление преходящее, почти что сезонное, и объясняют его химическим процессом: мол, особое вещество – фенилэтиламин – выбрасывается в кровь, когда человек встречает объект симпатии. Еще любовь ставят в зависимость от гипофиза, вырабатывающего гормоны, а счастливые браки – от совпадения биоритмов. Всё-то мы знаем, а счастливее не становимся.

У нас есть голова и сердце, но почему-то их мнения не совпадают. В голове всё раскладывается по полочкам, а в сердце – пустота и тоска. А чего мы ждем? Если любовь низведена до уровня биологической потребности, как еда и питье, рано или поздно наступает удовлетворение. Чувства обречены на угасание, а брак – либо на экономическое сосуществование двух чужаков, либо на развал. Такие плоды мы сегодня пожинаем.

«…Но знаешь, хоть Бога к себе призови,

разве можно понять что-нибудь в любви?» – грустно пел Окуджава.

А я думаю, что как раз без Его помощи нам не разобраться со своими личными проблемами. Не потому ли мы бываем несчастны, что в самой нашей природе заложено стремление к какой-то качественно иной любви, которая почему-то находится вне нашего человеческого понимания, где-то в горних высях? На первый взгляд может показаться, что словом «любовь» мы называем разные чувства, и нельзя сравнивать жертвенную любовь матери к ребенку с трепетным, но все же мимолетным состоянием души влюбленного. И все-таки любовь нам дана одна. Просто часто ее путают с влюбленностью или страстью.

«Мы все думаем, будто знаем, что такое любовь, и умеем любить. На самом деле, очень часто мы умеем только лакомиться человеческими отношениями», – писал митрополит Антоний Сурожский. Разница, думаю, понятна.

Сегодня мы подошли к какой-то кризисной черте всеобъемлющего эгоизма, и начинаем искать выход. Выход в любви. Настоящей. Чтобы вернуть ее одиноким людям, женатым парам, целым семьям, – но как? Где достойный пример?

Во всевозможной агиографической, или житийной, литературе мы можем найти образцы смирения, кротости, милосердия. А где искать покровительства тем, кто решил прожить достойную жизнь в браке? Все канонизированные святые, как правило, были либо пастырями, несшими в мир Слово Божье, либо мучениками, великомучениками, блаженными, и в большинстве своем они обрели святость через страдание. Только двоих – Петра и Февронию – в сонм святых привела любовь, любовью они стали угодны Господу. «Семья – малая церковь, а брак – таинство любви» – это определение дал святой Иоанн Златоуст, а святые Петр и Феврония наполнили его конкретным содержанием.

Как возникла идея этой книги? Честно скажу – случайно.

Год назад, в последнее воскресенье Пасхальной недели, я с приятельницей была в храме. По окончании Литургии в рядах прихожан началось волнение, и народ ринулся за благословением к бывшему там старцу. Я, непонятно как, присоединилась к толпе, которая мигом превратилась в покорный ручеек. Когда подошла моя очередь, я попросила благословить меня на творческий труд, честно говоря, не очень четко представляя себе, чем же конкретно собираюсь заняться в ближайшее время. Планов было, как говорится, громадье. И вдруг он меня крестит, кладет на голову руку: «Напиши книгу о Петре и Февронии Муромских, я тебя благословляю. Сейчас это очень нужно. Всем нам. Народу нужно».

Вот это да! От такой неожиданности я остолбенела. Написать книгу о святых? В моей голове в один миг пронеслось всё, что я на тот момент знала о жизни четы муромских чудотворцев. Так она есть уже, эта книга, да еще какая – настоящий шедевр, мы в университетские годы ее изучали по древнерусской литературе, экзамен сдавали... Потрясающе красивая история о любви до гроба. Что еще? Ах да, сказка! В раннем детстве бабушка читала. В ней был и змей-искуситель, и заветный меч-кладенец, и царевич-княжич на белом коне, и мудрая дева из простого народа по имени… Василиса Премудрая. Или же всё-таки Феврония? Рой сбивчивых мыслей пронесся в моей голове. А старец как-то ласково прищурил свои блеснувшие хитринкой глаза и добавил: «...Они сами тебе всё подскажут, о чем писать. Поезжай в Муром, к мощам».

Негусто, да и выбора, похоже, не оставалось. Я даже растерялась. Отступаться от темы нельзя, коли благословили. А о чем писать? Набор информации невелик: с одной стороны – сказка и трепетный шедевр гениального монаха-публициста, то есть литература, с другой – скупые строки жития, с третьей – дай Бог найти летописи с упоминанием о реальных людях, живших еще во времена Домонгольской Руси… Оставалось «немного» – соединить все воедино и попробовать докопаться до истины.

Вопросы, вопросы… В этой книге я попыталась на них ответить, изучив источники и сопоставив факты, чтобы как-то показать Петра и Февронию живыми людьми из плоти и крови, правившими Муромом в первой трети ХIII века. Начала с «Повести о Петре и Февронии» Ермолая-Еразма – монаха-публициста, современника Ивана Грозного, при котором эти святые были канонизированы. И тут же открылось, что уважаемые переводчики советского времени не во всех тонкостях донесли до нас текст оригинала, что-то ускользнуло. Пришлось обращаться к оригиналу – благо, образование позволяло, – чтобы пересказать эту историю, максимально приблизив ее к тому, что хотел донести до читателя «Прегрешный» гений. Заодно вспомнила сказку, которую в детстве рассказывала бабушка, перечитала местные предания и интерпретации, покопалась в архивах и библиотеках. Но, пожалуй, главное понимание их места в системе наших общенациональных ценностей мне принесла поездка в Муром. Погружаясь в материал, я постепенно стала раскручивать клубок этой удивительной, загадочной и какой-то всеобъемлющей истории. Как Петру с Февронией удалось явить не только идеал семьи, но и правления, опережая свое время? Почему черты Февронии мы порой угадываем в образцовых женах из числа наших современниц, а Петра – в мужьях? У нас бытует ошибочное мнение, что якобы у Петра с Февронией не было детей. Однако по летописям мне удалось проследить судьбы нескольких поколений их потомков и представить их на фоне исторических реалий, в которых им пришлось существовать. Другая сторона вопроса – это путь к их канонизации и то, как складывалась традиция почитания святых супругов на протяжении веков, а потом как она же помогала нашим соотечественникам выстоять, пережить самые тяжелые времена.

Хочу сказать, что святые супруги даже не вписываются в рамки общепринятого представления о них как об «узких специалистах по вопросам семьи и брака», они – явление и общекультурного, и глубоко национального масштаба. Доказать это было несложно: достаточно просто проследить их духовное влияние на многие исторические процессы и формирование ярких личностей разных эпох. Почему, например, русские цари и великие князья, начиная с ХV века, считали муромскую чету покровителями своего правящего дома и ездили на поклон к их мощам? Почему простые люди молились о наболевшем именно им: женатые – о благополучии семьи, здоровье детей, одинокие – чтобы встретить свою половинку? И какой смысл был заложен в том, что покровителей семьи и брака издавна принято было считать и защитниками России? Их присутствие ощущается и в наши дни, и доказательством тому может служить опыт тех, кто обращался к ним за помощью и был услышан.