Трагедия адмирала Колчака - страница 14

Особый интерес книга Филатьева вызывает еще и потому, что в ней автор попытался суммировать те ошибки и промахи адмирала и его помощников, которые привели к катастрофе Белого движения в Сибири. Назовем лишь основные из них: разгул «атаманщины», разлагавший армию и тыл, выбор неверных стратегических планов и направлений наступательных действий, череда различных более мелких военных упущений, не сдержанные, «по линии наибольшего сопротивления», отношения Колчака с союзниками России по Антанте, внутренняя политика, вызывавшая зачастую появление «врагов в тылу» – среди рабочих и крестьянства, разложение чешских и союзнических частей.

Будем надеяться, что дальнейшее серьезное исследование сибирской эпопеи Белого дела еще впереди. Мы же коснемся в заключение финала одиссеи адмирала Колчака, который, по словам Филатьева, «за свои ошибки жестоко расплатился мученической кончиной». Ровно год стоял адмирал у руля государственного корабля, метавшегося по волнам бушевавшей русской жизни, пока воля обстоятельств не заставила его покинуть Омск и застрять, так же как последнего императора, на железнодорожных перегонах в отрыве и от своего правительства, и от своих войск. 27 декабря 1919 г. при явном попустительстве руководителей союзнических контингентов в Сибири адмирал был фактически пленен чехами на станции Нижнеудинск (в это время он за одну ночь поседел), а затем, 15 января 1920 г., передан в распоряжение Политического центра, пришедшего к власти в Иркутске в результате восстания. Эсеровский Политцентр был лишь переходной ступенькой к большевистскому Военно-революционному комитету, который, взяв переданную ему власть в Иркутске 21 января 1920 г., получил «по наследству» и Колчака.

Это событие не оставляло никаких сомнений в дальнейшей судьбе адмирала, его неминуемой голгофе. Большевики не отличались особой щепетильностью к своим врагам, тем более такого масштаба, однако, как это делалось уже не раз, они вновь попытались представить дело так, будто официальная ответственность за смерть «верховного правителя» лежит не на центре, а на местных властях. Вспомним, что именно таким образом они поступили при уничтожении представителей Дома Романовых. Приведем лишь некоторые факты и документы, которые не были известны Мельгунову и поэтому не использовались в его книге.

Еще до перехода власти в Иркутске к большевикам, 17 или 18 января 1920 г., в Иркутский губком большевистской партии по телеграфу через И.Н. Смирнова, члена Реввоенсовета 5‑й армии Восточного фронта и председателя Сибревкома, было передано указание В.И. Ленина при первой же возможности направить Колчака в распоряжение Реввоенсовета 5‑й армии для последующей отправки в Москву, где мог быть проведен «народный» суд над адмиралом. Однако к Иркутску для спасения Колчака рвались войска генерала Каппеля, что делало невозможной передачу адмирала регулярным частям Красной армии (они вошли в Иркутск лишь в начале марта). И вот 23 января И.Н. Смирнов сообщает В.И. Ленину и Л.Д. Троцкому: «В Иркутске власть безболезненно перешла к Комитенту коммунистов… Сегодня ночью дал по радио приказ Иркутскому штабу коммунистов (с курьером подтвердил его), чтобы Колчака в случае опасности вывезли на север от Иркутска, если не удастся спасти его от чехов, то расстрелять в тюрьме».

Из Москвы возражений не последовало, наоборот, расстрел Колчака разрешено было произвести, учитывая местные обстоятельства. Вскоре, в начале февраля 1920 г., Смирнов приказывает исполкому Иркутского Совета: «Ввиду движения каппелевских отрядов на Иркутск и неустойчивого положения Советской власти в Иркутске, настоящим приказываю вам находящихся в заключении у вас адмирала Колчака, председателя совета министров Пепеляева с получением сего немедленно расстрелять. Об исполнении доложить». В свою очередь Иркутский Военно-революционный комитет во исполнение приказа Смирнова 6 февраля 1920 г. также постановляет Колчака и Пепеляева расстрелять.