Тревожность. В поисках источников наших страхов - страница 8

Чтобы понять, почему существуют такие большие различия в том, как люди переживают свои страхи, полезно провести различие между человеческим страхом (то есть таким страхом, который могут испытывать только люди) и животным страхом. Грубо говоря, страх животного – это рефлекс, а страх человека – переживание. Итак, я закрываю труды Дарвина и книги о нем и переключаюсь на громоздкие справочники по биологии и неврологии, которые притащил в Вале де Мизер. Что объединяет эти книги, так это необычайный интерес к крысам.

Мозг крысы на самом деле является упрощенной масштабной моделью человеческого мозга. Вот почему исследователи часто используют мышей и крыс в качестве подопытных животных. Миндалевидное тело крысы проверяет каждый поступающий стимул на наличие потенциальной опасности. Если эта опасность кажется реальной, гипоталамус переводит тело в состояние драки-бегства-замирания, быстро высвобождая адреналин. Это кризисный режим, особое физическое состояние, которое мы, люди, также испытываем в нашей повседневной жизни, когда обнаруживаем на кассе, что забыли свою банковскую карту, или когда мы рискуем опоздать на поезд. У этого режима есть и преимущества. Современные исследования показывают, что если человек несколько встревожен, он выполняет свою задачу лучше, чем когда чувствует себя полностью спокойным. Если нам почти совсем не страшно, мы работаем недостаточно эффективно, но и при слишком большом страхе происходит разлад. Это называется законом Йеркса – Додсона^>6.

Для распознавания угроз имеет решающее значение миндалевидное тело, этот небольшой орган в нижней части нашего мозга^>7. Крысы, у которых миндалевидное тело было удалено, не проявляют реакции страха. То же самое относится и к людям с поврежденным миндалевидным телом. В течение многих лет Университет Айовы изучал женщину под кодовым именем SM, у которой миндалевидное тело было разрушено вследствие болезни. Она была единственным человеком в мировой истории, который, как мы знаем наверняка, не испытывал страха. Психопаты также часто имеют поврежденное миндалевидное тело, в результате чего они почти не чувствуют страха, а также не воспринимают и не понимают страх других^>8.

Пробыв какое-то время в кризисном режиме, крыса вырабатывает второй гормон, гормон стресса кортизол, которого у меня, как выяснилось, в избытке. Кортизол необходим для физических реакций на страх, для драки или бегства. По мере того, как опасность отступает, уровень адреналина постепенно снижается до тех пор, пока тело не вернется в нормальное, «безопасное» состояние. Если вы ударите крысу, она отпрыгнет назад и постарается убежать. Если вы сделаете это еще несколько раз, она нападет на вас. Она будет драться. Но если вы будете беспокоить ее достаточно долго, она выкопает нору и засядет в ней безвылазно, даже если вы в конце концов перестанете ее трогать. Кортизол воздействовал на клетки мозга животного и подавил иммунную систему. Его тревога стала хронической.

Эта система физических реакций называется системой страха, хотя на самом деле это, скорее, система проявления страха. У нас, людей, как и у любого вида, когда-то были естественные хищники – саблезубый тигр, например, или змея, – и в результате у нас есть система проявления страха, похожая на крысиную. Однако то, что я называю человеческим страхом, – это нечто иное: многослойный опыт, а не биологический рефлекс. Я думаю, что между людьми и животными есть два основных различия, которые сделали наш страх более сложным, чем страх крысы.