Три года - страница 2

Так происходила медленная ассимиляция корейской диаспоры в огромной империи. Но, к счастью, многие корейские традиции удавалось сохранить. Например, в первое утро Нового года в нашей семье всегда проходила чеса – поминальный день.

Это настоящий семейный праздник, когда все члены семьи с детьми обязательно должны были собраться вместе. Готовили самые вкусные блюда: варили свинину или курицу, яйца, суп из говядины, тушили тонко нарезанную редьку (дайкон), жарили папоротник, селёдку и, конечно, рис и кимчи. Традиционный набор для 70-х годов, я до сих пор с удовольствием могу поесть жареную селедку, тушёную редьку. В те времена ещё не было никаких специальных приспособлений для чистки и нарезки овощей, но именно в этот день (так мне казалось) у мамы получалось виртуозно нарезать ножом редьку тоненькой соломкой, отчего тушёная редька становилась ещё вкуснее, чем обычно, и отчего-то во время этого праздника от блюд исходил особенный аромат, который запомнился на всю жизнь.

Накрывали корейский столик на маленьких ножках. Дедушка старательно выводил иероглифы на белом листе бумаги – фамилию и имена своих родителей. Он приклеивал лист рисом к специальной дощечке и ставил на край стола. Большинство корейцев были безграмотны, мой же дедушка самостоятельно изучил грамматику и умел писать, о чём с гордостью часто в этот день рассказывал отец. Зажигались поминальные зелёные палочки, от них шёл таинственный аромат, затем ложку ставили прямо в горячую кашу, палочки клали на одно из блюд. В рюмку, которую держал дедушка двумя руками (считается, что одной рукой держать рюмку крайне неуважительно), отец наливал водку – тоже двумя руками. В настоящее время эти традиции в Корее сохраняются, сын всегда наливает алкоголь отцу или старшим именно двумя руками. Водка наливалась в три этапа, сразу заполнять рюмку было нельзя. Затем дедушка глубоко вздыхал и давал разрешение на поклон. Мужчины, обязательно одетые в пиджаки, кланялись трижды, и весь ритуал с ложкой, палочками, водкой тоже повторялся трижды, наверное, чтобы духи прадедушки и прабабушки смогли попробовать все блюда на столе, думал я. Интересно, что женщинам запрещалось кланяться: не женское это дело, говорил дед. Во время поклона мы со старшим братом всегда дурачились, нам было весело, мы не понимали, зачем кланяемся каким-то мифическим далёким предкам, которых никогда не видели.

Дальше открывали наружную дверь, чтобы выпустить дух предков, сжигали лист бумаги с иероглифами, и вся большая семья садилась за стол.

Почему у корейцев издревле в домах были низкие столы, не знаю и не понимаю. С практической точки зрения, да и с медицинской тоже эти столы неудобны и вредны, но об этом позднее. За такой стол нужно садиться в позе лотоса, то есть скрестив ноги, да ещё и на твёрдый пол, в лучшем случае были мягкие тонкие подушки. Мне было неудобно, потому с детства всегда либо просил маленький стульчик, либо вытягивал ноги и норовил кого-нибудь пихнуть под столом.

По старой корейской традиции дедушка сидел за отдельным маленьким столом, ему всегда первому накрывали, а отец или дядя наливали рюмочку водки. Обычно дедушка выпивал и после еды, как большинство курильщиков, обязательно курил любимые папиросы «Беломорканал». Мальчишки моего поколения, конечно, помнят эти папиросы. Существовал целый ритуал: у «Беломора» не было никакого фильтра, вместо него – обычная плотная бумага, которая в конце гильзы переходила в тонкую бумагу, набитую табаком. Доставали из пачки папиросу, осторожно постукивали ей по пачке или по ладошке обратной стороной, чтобы удалить остатки табака, далее слегка разминали пальцами. Кто-то мог сильно подуть, чтобы проверить, как набит табак в конце папиросы, потому что попадалось много некачественных, которые просто разваливались при курении. Затем нужно было сжать пальцами пустую часть мундштука посередине, а потом – перпендикулярно – пустую часть конца папиросы. Получался условный «галифе» -мундштук, дальше уже закуривали. Мы, мальчишки, копировали взрослых, все эти движения и обязательно, сделав пару затяжек, зубами отрывали часть бумажного мундштука, смачно сплевывали и передавали папиросу по кругу другим – вроде как соблюдали гигиену, чтобы другой тоже мог покурить.