— Мейстер Огус, мы не могли бы приступить сразу к делу?
Он улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.
— Конечно, госпожа Эмма. Или нужно звать вас мейстрес****?
— Нет, конечно, нет!
— Вам-то самому не смешно, а, мейстер Огус? — захохотал один из людей в форме за соседним столом.
— Отнюдь, — посмотрел на него тот. — Я встречал женщин-магов.
— Прошу прощения, но я к ним не отношусь, — обиженно заявила Эмма, как будто таким предположением он мог ее оскорбить.
— Ладно, госпожа Снорн, время позднее, действительно, давайте перейдем к сути. Итак, вы знаете некоего господина Орне?
Эмма замотала головой.
— Кто это?
— Тот человек, который обвиняет вас в нападении на него с использованием магии. Вы знаете, что в случае, если это будет доказано, вам грозит от десяти лет до пожизненного заключения в тюрьме? Магия строго запрещена для нанесения вреда человеку, ею не владеющему.
Девушка побледнела, хотя и понимала, что она к этому вовсе не причастна.
— Откуда бы я могла это знать? Я ведь не констебль, не адвокат и уж тем более не маг.
— А пострадавший утверждает обратное: якобы вы пустили в него белую молнию.
— Это какая-то чудовищная ошибка! Я не владею магией, еще раз вам повторяю!
— Но на его руках характерные ожоги.
— Так, погодите! — Эмма глубоко вздохнула, чтобы случайно не нахамить представителю закона. Обычно она вела себя крайне вежливо, если не сказать робко, но сейчас обстоятельства складывались таким образом, что даже ее терпению приходил конец. — А что же тот паренек, которого этот самый господин Орне и избил? Я пришла к нему на помощь! Я надеюсь, он сообщил об этом?
— Боюсь, что его показания несколько разнятся с вашими, — криво усмехнулся маг.
— К-как — разнятся?
— Различаются.
— Я знаю, что обозначает это слово, мейстер Огус, — вскинула подбородок она. — Как именно различаются наши показания?
Она пыталась сделать голос уверенным, но внутри вся дрожала, как затронутая неумелыми пальцами струна.
— Господин Кондрес утверждает, что просто проходил мимо.
— И вас совершенно не смутило его лицо?
— Вы о синяках и сломанном носе? — деловито уточнил следователь.
— Именно об этом, — кивнула девушка, сдвинув аккуратные брови к переносице.
— Он объяснил это тем, что упал в темноте, споткнувшись о неровный камень на мостовой.
— И вы считаете, что он говорит правду?
Эмма не могла поверить в то, что доблестные, коими всегда она их считала, служители закона могут поверить в столь отвратительную ложь. Она не знала, почему тот парнишка соврал на допросе, но это явно было связано с тем, что сказал ему его обидчик, пока они ехали в участок. Не зря избитый паренек так побледнел.
— Неважно, что считаю я, — сощурился мейстер Огус. — Важно то, что делали там вы.
— Просто проходила мимо, шла с работы домой, когда услышала, как кого-то избивают. На миг мне даже показалось, что там мой младший брат! Именно поэтому я пошла в тот переулок. А этот, как вы его назвали, господин Орне, ногами бил почти еще мальчишку!
У Эммы мелко тряслись ладони, которые она терла между собой и сжимала в замок так, что белели костяшки пальцев. Это не укрылось от внимательного взгляда мага.
— И что было потом?
— Этот, с позволения сказать, господин стал угрожать и мне. Я испугалась и выставила перед собой зонт. О, нет! Мой зонт! Он остался там, в переулке!
Эмма даже подскочила. Она очень любила этот аксессуар. Его подарили ей родители. Они не настолько богаты, чтобы разбрасываться такими вещами направо и налево.
