Я отчаянно пыталась писать слова любви на бумаге каждый день, но комкала и выбрасывала листы в урну. Вместо этого я часто высылала друзьям посылки. Бо получал новые перчатки и всякие непонятные для меня штуки для бокса. Мо вручались все новинки из магазина приколов. Минди доставались все новомодные шмотки – как мои, так и мамины. Маме быстро надоедали вещи, поэтому она и не замечала пропажи. А Джон и Марк получали рыболовные снасти, ножи и папин коллекционный алкоголь. Я не хотела их подкупать, просто не могла выразить любовь словами. Меня этому не учили. Меня учили выражаться «материально».
Заканчивалась весна. В карманах еще оставались непрочитанные записки, и я шла на экзамен. В почтовом ящике я нашла запоздалое поздравление от Джима и подарок – позолоченную ручку. Без труда заполнив тест раньше отведенного времени, я запустила руку в карман. «Я люблю тебя, Джоан!» – громом ударила надпись на розовом листочке. Я вылетела из класса, по пути кинув экзаменационный лист и позабыла осиротевшую ручку на столе. Быстрым, решительным шагом направилась вдоль улицы.
«Я должна! Я хочу ему это сказать!» Влетев на почтовую станцию, я выбрала самую яркую и самую романтичную открытку. На красном фоне сидела скромная мышка и протягивала сердечко читавшему.
«Я люблю тебя, Джон! И считаю минуты до нашей встречи. Мне невыносима мысль, что ты так далеко. Пожалуйста, не отпускай меня больше!» – подписала и решительно бросила в ящик.
Красная от решимости, но довольная собой, я шла домой.
«Да он поспорил: как только ты ему признаешься, он тебя бросит», – подло загудел голос. Каждый новый шаг становился всё более неуверенным: «Они дружат с тобой из-за подарков, сама по себе ты ничего не стоишь».
Я уже плелась до дома, понурив голову. Хотелось ограбить почту и забрать открытку обратно. Дома меня ждали новые неприятности. Мама сидела в кресле и держала в руке помятые листки. Её лицо было спокойным и внимательным. Она подняла на меня свои серые, почти прозрачные глаза.
– Как экзамены, Джоан? – протянула мама. Я узнала этот тон с первого слога. Отчаянно захотелось выпрыгнуть в окно.
– Я думаю, хорошо, – неуверенно объяснила я, перебирая ответы в голове. Может, я что-то не знаю, я перепутала ответы и позвонил директор.
– Кто такой Джон? – ледяным голосом поинтересовалась мама. Сердце упало в пятки. Мама держала мои черновики с признаниями в любви.
– Никто! – крикнула я и побежала в свою комнату. Я щелкнула замком и привалилась к двери спиной. Пол уходил из-под ног, в голове отчаянно скакали мысли.
– Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю! – кричала в закрытую дверь мать. Я запрыгнула в кровать прямо в одежде и накрылась одеялом.
– Ты никуда не поедешь этим летом! ЗАБУДЬ ОБ ЭТОМ! – Мама ударила кулаком о дверь, продолжая ругаться.
Я плакала навзрыд, прижимая к себе куклу от Мо и Бо. Это конец. Лучше бы друзья подарили мне верёвку и мыло. Позже я услышала крики уже из кухни. Мама разговаривала с тётушкой Нэт.
Пожалуйста, Нэталин, справься с ней – умоляла я.
– Что за Джон, Нэталин? – орала мама.
– Это какой-то деревенский нищий быдло! Что значит «успокойся»? Ты понимаешь, сколько сил я вкладываю… мне не нужно, чтобы она нагуляла выродка!
– Да иди ты, Нэталин! – мама громко бросила трубку.
– Ах ты дрянь! – мама барабанила в дверь кулаками. – Неблагодарная дрянь без способностей и желаний. Зачем мы тянем тебя, чертова амёба?!
