***Астрид сидела на краю обрыва, поджав под себя ноги, словно пытаясь защититься от ледяного ветра, который больно хлестал её по лицу. Внизу бушевал океан, глухим ревом разбиваясь о зубы скалы, разинувшей свою пасть в бесконечном голоде. Волны поднимались так высоко, что казалось, будто они хотят схватить её, стащить вниз, туда, где бесконечный мрак поглощает всё живое.
Она провела пальцами по замерзшей траве, ощущая её ломкость, будто та готова превратиться в пыль от одного неловкого движения. Этот хрупкий мир под её ногами напоминал о Сане – её смех, её робкие шаги, её способность видеть красоту там, где другие замечали лишь пустоту.
«Сана…»
Имя сестры застряло в горле, как иссохшая колючка. Астрид прикрыла глаза, чувствуя, как жгучие слёзы текут по холодным обветренным щекам. Она не позволяла себе плакать при других, особенно перед матерью, которая теперь лишь молча молилась, будто это могло вернуть Сану или стереть память о ней из мыслей. Но здесь, на краю мира, где ее никто не видит, она могла дать волю горю.
Её дыхание рвалось на короткие, судорожные вдохи. Она прижала пальцы к груди, пытаясь унять боль, но это было бесполезно. Потеря сестры была не просто раной, это была трещина, расколовшая её изнутри. Каждую ночь эта трещина становилась шире, каждый шепот в деревне о том, что Сана могла сама уйти, был словно нож, вонзающийся глубже.
«Она бы никогда не ушла. Никогда не оставила меня,» – твёрдо подумала Астрид, но в её сознании всё равно звучал дрожащий голос сомнений.
Вдалеке, у горизонта, солнце медленно опускалось за край мира, превращая воду в кровавое полотно. Этот красный свет заставил её вспомнить минувший ритуал. Руки жреца, твёрдо сжимающие нож, крики животного, сотрясавшие воздух, как этот океан сейчас сотрясает камни. Она слышала, как жрецы шептали слова о милости богов, но в этом шепоте не было ответа на ее единственный вопрос: «Где Сана?»
Она подняла взгляд к серому небу, которое, казалось, нависло над ней тяжёлым сводом. Боги молчали. Они всегда молчали. Астрид сжала кулаки так сильно, что ногти вонзились в кожу.
«Если вы забрали её, то за что? Что она сделала вам, чтобы заслужить такую участь? Если вы хотите жертв, заберите меня, но верните ее!»
Эти мысли не приносили облегчения. Внутри неё разрастался гнев, но этот гнев был бессильным. Она могла кричать, могла молить, могла ненавидеть, но ничего не изменится. Она была бессильна в своем исступлении.
Астрид посмотрела вниз, на воду, вспенивающуюся у острых скал. Ей вдруг показалось, что она видит лицо Саны, отражённое в волнах, на мгновение в серой пене она увидела знакомые очертания. манившие к себе.
– Ты там? – прошептала она.
Но лицо исчезло так же быстро, как и появилось. Наваждение, насмешка природы.
– Я найду тебя, Сана, – наконец произнесла Астрид.
Её голос звучал хрипло, будто его тоже поглотил бушующий океан.
– Если даже для этого мне придётся столкнуться с самими богами, если придется искупаться в их крови, я найду тебя. Ты – моя сестра, и мы всегда должны быть вдвоём. Я буду искать, пока не встречу тебя или не откопаю твои кости.
Она поднялась с холодного камня, позволив ветру захлестнуть её светлые волосы. Взгляд её стал твёрдым, несмотря на слёзы, ещё блестевшие на щеках. Астрид знала, что ей предстоит долгий путь. И пусть она не понимала, где искать, одно было ясно: она не остановится, пока не найдёт её. Живой или мёртвой.
