Ты моя откровенность - страница 19

Он это замечает, но списывает на мою неуверенность:

– Если не хочешь кофе, могу подвезти тебя, куда нужно? – спрашивает Кирилл.

– Не нужно, мне здесь пешком недалеко.

– Тогда провожу, если ты не против.

И я не против. Я уверена, что мой преследователь еще где-то здесь. Я буквально чувствую его нутром. Но в это чувство добавилось какое-то новое ощущение. Настолько мимолетное и странное, что я не успеваю его толком в себе отследить и понять. Но мне почему-то даже хочется, чтобы он по-прежнему сейчас был где-то здесь и наблюдал. Страх никуда не делся и понять, как одно может уживаться сейчас во мне с другим, совершенно невозможно, мои ощущения двоятся, и мне впервые приходит на ум озарение – а вдруг я и правда не знаю себя.

«Ты с ума сошла, Аня», – мысленно говорю я себе, а в слух отвечаю Кириллу:

– Я не против.

Мы идем по Новому Арбату и впервые меня радует, что здесь так шумно от проносящихся машин – толком не поговоришь. Говорить мне не хочется. Немного совестно от того, что я Кирилла сейчас использую в качестве телохранителя. И тем страннее, что если он и вправду был моим телохранителем, то очень бы удивился, что его подопечная не только не против, что ее сейчас преследуют, но даже расстроится, если окажется, наоборот. Будто тебе пообещали что-то хоть и опасное, но нечто увлекательное, и ты не хочешь и трусишь, но и не увидеть, не попробовать – печально. А тот факт, что рядом с тобой такой нормальный, «дневной» мужчина, буквально создает в душе контраст ощущений. Потому что я ярче чувствую того, другого «ночного».

Кирилл держится так, словно чувствует, что на мне есть панцирь. Преследователь же сразу пробрался под панцирь, прямо в душу. И именно с Кириллом, живым, дотронься и почувствуешь, я вдруг ощущаю куда мощнее того, его касание, его запах, голос.

По пути я несколько раз оглядываюсь и пытаюсь осмыслить это новое мое ощущение. И когда мы сворачиваем в переулок к моему дому, кажется, нахожу ответ на что это похоже. На мои танцы.

Раздеваясь, в самом начале, когда с меня падают только первые элементы одежды, я всегда как в первый раз тревожусь, почти смущаюсь, что сейчас предстану голой перед жадными глазами публики. Свобода никогда не дается легко, ее нужно завоевать, я делаю это раз за разом. Поэтому она так пьянит. И каждый раз меня трясет, я боюсь. Но это только мгновение, и вот я распаляюсь, раскрываюсь и вскоре только одного и хочу – чтобы все они смотрели на меня, не отрывая взгляда.

Так и сейчас. Мне страшно, но этот страх уже распаляет меня. Я будто обнажаюсь перед своим невидимым наблюдателем. И обнажаюсь куда откровеннее, чем на сцене. Я такая как есть и мне не прикрыться бликами искусственных огней, полумраком и тенями.

Так, где я обнажаюсь по-настоящему? Не сейчас ли, когда по-настоящему чувствую себя беззащитной.

Я чувствую, как начинает тянуть в низу живота, чувствую, как от одних этих мыслей по телу прокатывается теплая волна истомы. Мне хочется потянуться и выгнуть спинку, будто я кошка. И эта реакция тела пугает меня не меньше, чем мой наблюдатель. Я никогда такого не испытывала. Даже в руках мужчины не испытывала, а сейчас – здесь среди белого дня в центре города? От одной только мысли!

И Кирилл считывает мое состояние. Но интерпретирует его неверно.

– Тебя явно что-то тревожит, не хочешь поделиться, может я могу чем-то помочь? – спрашивает он, когда мы доходим до арки тринадцатого дома, пройдя которую, окажемся у моего дома.