Медсестра записывает все данные Надии. Врач осматривает поврежденную ладонь.
— Как это произошло? — ровный, почти безразличный вопрос.
— Меня схватили за руку, — начинает рассказывать Надия.
Белый молчит. Скрестив руки на груди, удерживает любопытный взгляд доктора.
— Что вы! Нет! Федор меня спас, — с негромким немного нервным смешком возражает малышка, — я сидела в ресторане за столиком. Ждала подруг. Ко мне подсел незнакомец. И вот… Есть свидетели!
Федю слегка забавляет то, как девочка выгораживает его. Косвенно, но все же.
Он бы заржал, если бы злость не клокотала в горле.
— Сейчас мы отправим вашу подругу на рентген. Нужно пройти в кабинет номер двести два, — продолжает доктор.
Белый качает головой.
— С ней пойду, — роняет не терпящим возражения тоном.
Доктор с трудом соглашается, но кивает. Расторопная медсестра подхватывает бланк и спешит выпроводить пациента.
Белый придерживает девочку за талию, приобнимает, пока они идут через длинный коридор.
— Федор, я и сама могу. Наверняка, тут даже не перелом, — бормочет Надия.
Федя поджимает губы. Тянет орать матом и курить. Хочется вломить кулаком в стену, чтобы больно было ему, а не ей.
Он, что. Он стерпит. И не такое терпел. А ей больно. Он видит это по глазам. По тому, как осторожно она придерживает ладонь здоровой рукой. Как морщится и украдкой вздыхает.
— Результат отправлю доктору. Можете возвращаться в кабинет, — дежурным тоном оповестила рентгенолог.
Федя прищуривается. Не нравится ему, что их мотают по всему зданию.
— Такой у нас порядок, — будто почуяв опасность, извиняющимся тоном говорит врач.
Федя качает головой. Чувствует, как в центр грудиной клетки ложится хрупкая ладошка.
И все внимание — на нее. И тепло под рубашкой. Не просто тепло, а горит.
— Все в порядке, если так нужно, — робко улыбается Надия.
Белый с трудом соображает. Его сносит с ног эта робкая улыбка. Крохотные ямочки на бледных щеках.
Он перехватывает ее ладошку. Ведет обратно в кабинет врача. Как-то внезапно собирается народ. Кто-то пытается возмутиться, мол, куда, вне очереди, но затыкается под злобным взглядом Белого.
Сейчас он в таком состоянии, когда спичкой чиркни — взорвется. Сам понимает, что на взводе.
Чувствует, как девочка тянет его за рукав. Послушно идет за ней. Да хоть в ад. Плевать.
— Поздравляю, у вас перелом пястной кости, — говорит доктор, рассматривая снимок на экране.
— Охуел с такими поздравлениями! — рычит Белый, моментально встав в стойку.
— Федя, пожалуйста, не надо! — качает головой девочка.
Взглядом выдирает из его нутра все самое светлое и темное одновременно. Белому хочется втащить травматологу с ноги. Но он не двигается. Смотрит в карие глаза.
— Лечи, — кивает он, намеренно садится так, что полы пиджака разъезжаются, и «ствол» четко виден из кобуры.
Федя видит, как медсестра тянется к телефону.
Белый лениво вынимает корочки. Да. Есть и такие. Как-никак, а в охране самого губера.
Медсестра кивает.
Спустя пятнадцать минут, на руке у Надии гипс, закрывающий три пальца. У Феди в кармане рецепт на обезболивающие и подробно описанный диагноз вместе со снимком.
Одну таблетку Надие выдают прямо в кабинете. По настоянию Белого.
Уже в машине Федор слегка «тормозит». Девочка притихла, сидит, смотрит прямо перед собой. Закутанная в гипс ладошка — на ее коленях.
— Я не хочу домой. Отец будет спрашивать, ругаться, расстроиться, — заговаривает Надия и поворачивается к Белому: — Я есть хочу.
