Земли Созерцателей, обитель Дзанг Ланг-Та
Юст
Обитель, куда привела Юста Созерцательница Сю-Дин, расположилась прямо на горном склоне, в окружении заснеженных вершин.
Трехъярусный храм, увенчанный позолоченным шпилем, прижался к самой скале, по бокам от него водопадами стекали бурные ручьи. Высокая каменная ограда вполне заслуживала названия стены. За оградой стояли открытая звонница и несколько сложенных из сланца строений с дымившимися трубами.
Тут, почти на противоположном конце планеты, занималось утро. Вершины розовели, освещенные еще не видимым солнцем, по бледному небу на глазах растекалась голубизна. Воздух был прозрачным и морозным, резко контрастировавшим с жарой Запретного континента.
С другой стороны протекала река, через которую перекинулся подвесной мостик. К веревочным перилам были привязаны разноцветные ленточки, колыхавшиеся на ветру. Тишину нарушали шумливые водные потоки, а еще – звяканье колокольчиков на шеях огромных рогатых и лохматых быков, которые поднимались друг за другом по каменистой тропинке.
– Яки, – коротко пояснила Созерцательница, заметив, куда Юст смотрит.
Местность явно не была безлюдной. В долине виднелось небольшое поселение. Как и в Обители, дома и ограды были сложены из сланцевого камня.
Юст прищурился, приближая изображение и рассматривая противоположный склон. Там, под клубившимся облаком, были разбросаны строения, заштукатуренные глиной, с маленькими, прикрытыми деревянными задвижками окошками и пирамидальными ступенчатыми крышами, выложенными плоскими сланцами. Остроконечные постройки громоздились почти друг на друге и напоминали улья на пчелиной пасеке. Рядом с каждой горели огоньки. Сверху стояла сторожевая башня.
– Это склепы. Семейные захоронения, очень старые, им больше тысячи лет, – сказала Созерцательница. – Здесь достаточно дров, поэтому усопших принято сжигать и хоронить урны с прахом. Башня же охраняет покой мертвых. У ее входа на камне высечена надпись: «Когда-нибудь вы станете такими, как мы». Выше, где не растут деревья, умершим просто кладут на грудь пучки горящей травы. Наш Орден частично перенял у местных жителей их погребальные обряды. Мы тоже сжигаем тела и хороним урны с прахом.
Сю-Джин бросила печальный взгляд на заплечный мешок, где лежали кости Рин-Сэя.
– Этих склепов очень много, – заметил Юст, желая хоть немного отвлечь Созерцательницу от костей ее погибшего ученика.
– Да, – согласилась она. – Больше сотни. Есть легенда, что во время Мора больные уходили туда добровольно, чтобы не заразить родственников. Едва ли это правда. – Сю-Джин обвела рукой окружающие вершины и добавила: – Эти горы у нас называют Дзанг Чор-Цен, что на одном из местных языков означает «Подножье Солнца».
Название в шуорском стиле. Впрочем, Шуора ведь здесь близко.
– С западной стороны хребта – уже Шуора? – спросил Юст, указывая в ту сторону рукой, и, не став дожидаться ответа, добавил: – Эти вершины гораздо выше Белзейских. Но им и близко не сравниться с теми, что протянулись вдоль Запретного континента.
– Да, – сказала Сю-Дин, и этот ответ годился для всех трех утверждений.
Юст любил горы. Вообще-то, он много что любил, но горы особенно. Тем более, весной. А весна… чувствовалась. Здесь было не так высоко и на склоне росли деревья – не только кривоватые сосны и пихты, но и ивовые кусты, сплошь покрытые желтым пухом. И розовые рододендроны – огромные, чуть ли не в три человеческих роста кусты с жесткими глянцевыми листьями. Роскошные гроздья цветов колыхались на легком ветерке. Настроив обоняние, Юст ощутил их нежный ненавязчивый запах.
