– Они незнакомы. Пока, – сказал Кенлар и добавил: – Лучше бы не было.
– Почему ты думаешь, что Арунидис не захочет нанять убийц, чтобы от тебя по-тихому избавиться? – спросила Джионна. – Ты крайне нежелательный для него свидетель. Какую ценность ты для него представляешь и что ты имел в виду, когда говорил, что подстраховался на такой случай?
– Слишком много вопросов, Джионна.
– Они по одной теме. Полагаю, тебе не так сложно будет на них ответить.
Кенлар Бьоргстром устало вздохнул, провел пальцами по подбородку, снова покосился на дверь.
– Я написал несколько, скажем так, признательных писем. У Арунидиса есть враги – в том числе в его собственном ведомстве – мечтающие унаследовать его пост. И достаточно смелые, чтобы не испугаться возможных последствий, если дело обернется неудачей. Его Святейшество в курсе – того, что письма существуют и хранятся в нескольких надежных местах. И, при несоблюдении… ряда условий, отправятся по неудобным ему адресам. Конечно, я не могу считать это полноценной гарантией. Но между нами пока еще действует соглашение, и Арунидис справедливо считает, что мне нет резона лезть на рожон. Пока.
Кенлар допил вино, поднял на Джионну взгляд – спокойный, не бегающий, и даже слегка ироничный.
– Я могу идти? Я наоткровенничался с вами на год вперед. Пусть дальше Илинора без меня продолжит. У меня, и правда, назначена встреча со знакомыми сенаторами.
«Не так-то уж много он и рассказал», – подумала Сэнни.
– Отпусти его, Джионна, – попросила Илинора.
– Да, конечно, – мягко сказала Джионна.
«Мягко» она тоже умела, когда хотела. Могла ли она Кенлара Бьоргстрома… дожать? У Сэнни не было однозначного ответа, но в любом случае Джионна не стала пробовать, так как не считала себя вправе так поступать.
– Это не мой… личный выбор, – сказал Кенлар. – Мне гораздо удобнее было бы… не отличаться от большинства. Меньше проблем.
– Я понимаю. Мне неловко. Такое ощущение, что я тебя пытаю.
– Нет. Прости – я должен был объясниться гораздо раньше.
Джионна встала, обошла стол и обняла его. Он поцеловал ее и уткнулся ей в волосы.
– Не вздумай вытирать сопли и слюни о мою дочь, Кенлар, – ревниво заметила Илинора. – И вшей тоже не ищи!
Кенлар в ответ шумно втянул ноздрями воздух и нарочно провел носом по волосам Джионны, а затем все же отстранился.
Сэнни исподволь рассматривала его. Не было ведь в его внешности ничего, что могло бы вызвать подозрения… подобного плана. Наоборот – он, пожалуй, отличался такой… чисто мужской привлекательностью. Высокий, широкоплечий, и в целом – безупречно сложенный, с крупными и резковатыми чертами лица. Хладнокровный, расчетливый и решительный. И женщинам он наверняка нравился – в молодости, да даже и сейчас.
Джионна отперла дверь. Кенлар поглядел на Илинору и сказал:
– Все, что сочтешь нужным, Или.
– Иди уже! – велела она.
Едва он ушел, Илинора взялась за Сэнни:
– Откуда ты догадалась про Арунидиса?
– Попала пальцем не в небо, – сказала Сэнни и тут же дала развернутые, но аккуратные пояснения, поскольку играть на не слишком большом терпении Илиноры было неконструктивно. – Кенлар Бьоргстром проявлял к Понтифику слишком уж сильное… неравнодушие. То есть, неприязнь. Подобная несдержанность, как мне представляется, не в его характере. Я подумала, что этому должна быть причина, выходящая за пределы простых политических разногласий. Что-то личное. Мне кажется, такие рассуждения вполне логичны.
