– Есть еще проблемы. – Уфук переглянулся с Танривером Седлаком -элмаденским военачальником. – Группа наемников планировала устроить пороховые взрывы и пожар, и, пользуясь возникшей суматохой – открыть ворота у Наугольного бастиона, чтобы впустить гухульские части. Вы проявили исключительную прозорливость, генерал-командующий, когда приказали внимательно следить за наемниками.
Уфук уставился на Джошкуна Явюза, не сводя с того придирчивого недоверчивого взгляда.
«Ты или такой же предатель, как они, или не способен контролировать своих людей», – перевел его взгляд Ингар.
– Они не из балюлей, – медленно протянул Явюз и скривился с нарочитым презрением. – Они хоремийцы. Их подкупили единоплеменники, которых гухулы используют в качестве штурмовой пехоты.
– Нужно посадить их на кол! – потребовал Седлак.
– На кол? – Ингар поскреб голову через повязанную косынку. – И вы считаете себя… цивилизованными людьми? Просто повесьте – и дело с концом!
Да, лучше повесить – экономно, довольно легко в исполнении и доступно. Помост, два вертикальных столба, соединенных балкой, и между ними навешать пеньковых веревок – сколько потребуется.
– И никаких пыток! – потребовал Ингар, понимая, что какие-то пытки уже состоялись, а о происшедшем ему доложили с достаточным опозданием: элмаденцы считали, что с внутренними делами, не связанными напрямую с обороной, они прекрасно разберутся и сами. – Никаких пыток и никакого сажания на кол!
– Люди должны осознать, какова цена измены! – упорствовал Седлак. – Суровое наказание – пример для остальных!
Ингар фыркнул, сложил на груди руки, повел плечами.
– Я слышал, что на Среднем Западе меня называют кровожадным мясником…
Он красноречиво посмотрел на магистратов, и те дружно зарделись от неловкого смущения, а Ханлах Сэйд, выбранный, очевидно, главным по общению с лиорентийцами, оправдываясь, пробормотал:
– Не в Элмадене!
– Неважно! Важно то, что ни в одну из военных кампаний мне не приходило в голову никого сажать на кол! – рявкнул Ингар и долбанул кулаком по столу.
Столешница хрустнула, а лежавшие на ней карты красиво подлетели в воздух.
Ингар сложил руки на груди, поиграл мускулами. Джошкун Явюз одобрительно хмыкнул и покосился на его мышцы с уважением. Вроде бы, на наемника произвело хорошее впечатление и то, как Ингар приложил Зуйля.
«Тешь себя этим. Гордись своей немереной крутостью».
– Сейчас идет война, – потупившись, заметил Ханлах Сэйд. – У войны свои законы.
Старший инквизитор Галена с густыми сросшимися бровями многозначительно улыбнулся. Может, он тоже был против того, чтобы сажать кого-то на кол, но пытать или сжечь на костре – тем более в городе нечестивцев, где не следуют Учению Пророка – почему нет?
– У вас тоже есть… Инквизиция, – сказал Керт Тривим, покосившись на Галену и отчаянно труся. – Она и в мирное время сжигает людей на кострах.
Галена злобно зыркнул глазами. Ингар криво усмехнулся:
– Последний раз в Лиоренции разводили костер двадцать один год назад.
– Официально, – упрямо уточнил Тривим. – Но то, что устроил в Абре ваш фанатик Агавида еще хуже!
Ну как после подобных заявлений не подумать, что Тривим связан с магами и им симпатизирует? Но лучше уж тему костров не продолжать. Решив так, Ингар вытащил из ножен кристаллический клинок и, пошебуршив им лежавшие на столе карты, повел острием, направляя на балюльского наемника.
– Итак, некоторые из ваших… товарищей по оружию сбились с пути, командир Явюз…
