– А, ежели бы, в глаз? – Пробурчал Валерианыч.
– И часто? – Михаил Александрович кивнул головой в сторону отставшего мячика.
Алексей Сергеевич хохотнул.
– Хавалом не щелкой. Тут или резина в лоб, или негабарит на голову. Экономия. Грузят пока из кузова не посыпится. А дороги? Нечем грейдировать и некому. Техника поломана, специалисты разбегаются. Приходят бульдозеристы. Спецы! – навоз от кошары отгребать. Им копейки платят – они и рады, в деревне даже таких денег не видят. А качество соответсвено оплате. Руководство делает вид, что платит заработную плату, люди, делают вид, что работают. По справедливости.
На подстанции Михаил Александрович попытался вникнуть в спор энергетика рудника с начальником участка, но так и не понял ни сути земляной защиты, ни токовой отсечки. За бруствер в окопы, что ли прячутся от поражения током, или лишнее отсекают – ампутируют. Ходить по территории увешанной плакатами со стрелками, угрозами и предупреждениями, где гудели трансформаторы, гудели провода и весь воздух был наэлектризован, он опасался. Спрятался в прохладу вагончика дежурной по подстанции. Уютно, пристойно. Стол с рацией, стопка документации, в углу чернел экраном отключенный телевизор. В противоположном полочка с книгами, справочниками, над ней две иконки; Божьей матери и Спасителя. На стене напротив единственного окна схема с объединенными ломаными линиями кружками, треугольниками и еще непонятно какими фигурами. Дежурная, не обращая на него внимания, разгадывала кроссворд. От нечего делать и он взял лежащую на диване газету, стал читать не интересующие его новости недельной давности чужого города. По крыше застучали капли дождя. Когда дождь стучит по крыше, это как засуха в марсианских каналах, далеко и не волнует.
– Поехали. – Заглянул в вагончик Алексей Сергеевич.
Какой поехала? Сказал бы сразу; «Поплыли». По дорогам текли мутные ручьи, местами образуя заливы и озера. Белазы гнали волну на откосы, к откосам прижимался уазик. За одним из отворотов на площадке стоял экскаватор.
– Вот из-за этой уродины и сыр-бор с энергетиком. За полушку купили в Приморье, сэкономили и на перевозке. Запустили кое-как. В Приморье соль да влага, железо в труху, что уж про проводку говорить.
– Про водку ни слова. – вмешался водитель.
– Да ну тебя. Так я о чем. Запустить запустили, а защиты никакой. Пуск тяжелый, за день раз пять масляники вышибает. Загрубили защиту, вообще на ввод прилетело. Экономия? Мать ее в елочку. Голову пригни и посмотри на провода. Видишь воробьи?
–Где?
–Да в везде. Ни одного пролета целого, все на скрутках. Неаккуратные скрутки – воробьями зовем. А где специалистов найдешь. Линейщиков не хватает. Положено перед взрывом демонтировать линию, после взрыва восстановить или хотя бы обход сделать. Некому. Сверху в бинокль глянут, стоят опоры и ладно. Включай. А куда прилетит? Все ждем, когда у нас Саяно-Шушенская бабахнет. Экономия!
– Чо, сразу на обед? Не будем лишнее крутить?
– На обед, на обед. Михаила Александровича у гостиницы высадишь. В час заберешь.
– Понял, не дурак.
Хорошо – шаг от машины и ты под козырьком гостиницы. В кафе пусто, ненавязчивая мелодия, непритязательный неторопливый обед. Сигарета в пустом номере у открытого окна и под козырек. Шаг из под козырька и ты в машине. Даже штиблеты не замочил. А дождь прошел. Выглянуло солнце, асфальт запарил под яростным солнцем. Забайкалье. Здесь все непредсказуемо; и природа и люди.
