Кажется, у Ставра скрипнули и ссыпались в крошево зубы. Так сильно он сжал челюсть и повозил ей из стороны в сторону. Клыков не мог даже представить, что в голове у этой женщины. Сколько подлости и бездушия в ней вместилось, раз она такое творит?
Сука! Клясться в вечной любви, мечтать о большой семье и совместной старости вместе, а потом… Воткнуть в спину нож, разжечь пламя и, не испытывая мук совести, почти сразу сойтись с другим мужиком и родить ему ребёнка. Пока Ставр выблёвывал кишки от приёма пищи и учился заново ходить, Маргарита придавалась любовным утехам, позволяя себя трахать новоиспечённому женишку.
Ох, как его колотило внутри от злости и несправедливости. С таким трудом удавалось держать внешнюю маску спокойствия и не переломать вдруг ставший хлипким стол. И в её шею очень хотелось вцепиться. Сжать посильнее и провернуть, млея от щёлканья позвонков, скрутившихся с резьбы.
Ну какой же идиот, в свою очередь думала Рита, спрятав руки под стол и пытаясь справиться с их ненормальной дрожью, больше похожей на запойную трясучку. Ну вот нафига такая забота, от которой можно словить инвалидность, надеясь, что хоть удастся остаться живой.
Ритка и так не рассчитывала на мирную беседу после того, как чуть не отправила его на тот свет, а тут ещё отягчающее — сокрытие сына. Господи, не её же вина, что Клыков выжил. Она давно похоронила его и растила Даничку и за мать, и за отца. В конце концов, это не Маргарита пришла в дом Ставра и убила всю его семью. Не она оставила шестилетнего ребёнка сиротой, выживающей с полоумным дедом в горах. И не ему судить её за содеянное.
На совести Взрывной была только единичная попытка отомстить за родных, а банда Демида уничтожила в ту ночь вместе с охраной и прислугой одиннадцать человек. И Клыков был там, поощряя деяния отца и участвуя в шабаше. Чего можно при таком анамнезе ожидать от больного?
— Не удивительно, — сглотнул тошнотворный ком Ставр и растянул губы в широченной улыбке, показывая природную ровность и белизну зубов. Когда-то именно на неё запала Рита, балансируя на обледенелой лестнице и пытаясь поймать твёрдую поверхность под ногами. — Разве может такая красивая женщина оставаться одной.
— Вот и я каждый раз говорю Риточке, что надо посмотреть по сторонам, — совсем не кстати открыл рот Тимофей Андреевич, своей сердобольностью и стремлением удачно пристроить Взрывную втаптывающий её ещё больше в склизкое дно. — Не все такие козлы, как отец мальчонки. Есть и нормальные мужики.
Есть справедливость, сам себе кивнул Ставр, заметив страх и безысходность в слишком прямой спине Риты. Не получилось у Взрывной создать крепкую ячейку общества. Видно, претендент уже тогда почуял в ней гнилую душонку и сбежал, оставив Риту в статусе брошенки с младенцем на руках.
Странные метаморфозы происходили с Клыковым. Какие-то шизофреничные скачки́. От ровной ностальгии до ударного ансамбля в груди. От искр и влечения до жгучей ненависти, кипящей лавой проносящейся в крови.
— Есть. Либо занятые, либо ещё не достигшие возраста согласия, — наигранно весело усмехнулась Марго, всеми фибрами чувствуя гнев бывшего.
