Ставр сам не знал, что за бред слетал с языка. Какая любимая? Какая невеста? Какой прицеп? Тут бы сдержаться и не переломать её тонкие, блядские косточки, не оставить мелкого пацана сиротой. Ведь, кому он будет нужен? Загульный папаша потряс членом и сбежал, а у Взрывной, благодаря жадности Демида, родственников не осталось.
— Невеста взяла самоотвод, — подражая Ставру, оскалилась Марго. — Её не предупредили, что в роли жениха выступает сам дьявол.
Клыков и сейчас был похож на демона ада. Раздувающиеся от злости ноздри, разбухающие от напряжения вены, вот-вот готовые лопнуть на шее жилы, идущая невидимыми трещинами на сжатых кулаках кожа. И красная чернота, заливающая лицо, от чего синие глаза нереально мерцали в сгущающемся над ними полумраке ресторана.
— То-то ты поспешила наставить мне рога, думая, что отправила в преисподнюю, — прошипел Ставр, с жалобным звяканьем сдвигая в сторону тарелку и погнутые столовые приборы. — И как это? Толком не отряхнувшись, прыгать в койку к другому? Понравилось?
Рита никак не могла понять смысл льющихся фонтаном претензий Ставра. Она ожидала чего угодно — обвинений в почти удавшемся убийстве, в бегстве, в скрытии информации о рождённом ребёнке, но совсем не обсуждение размера рогов, которые Клыков с чего-то себе придумал. Фантазёр.
— Он оказался лучше меня? Или у тебя от стресса передок зудел? — продолжал лить потоки грязи Клыков, не обращая внимание на посетителей за соседними столами, которые стали прислушиваться к шипящим звукам и с любопытством водить ушами.
— С чего такие выводы? — рявкнула Марго, задетая последними словами Ставра. Что-что, а чесалось всегда у него, стоило получить хоть какой-нибудь намёк на уединение. Его даже не смущало неподходящее место и народ за тонкой перегородкой. Будь то кабинка в туалете или тонированное стекло и дверь в пробке. — По себе судишь? «Кобель!» — про себя закончила фразу Рита.
— Я, в отличие от тебя, никого не наплодил, прикончив вторую половину, которой клялся в вечной любви. А знаешь почему?
Маргарита догадывалась, но ей вдруг стало плевать на всё, чем кидался Клыков. У неё было ощущение, что из спины выдрали кол, подключённый к розетке и держащий всё это время в напряжение. От расползающейся слабости и лёгкости Рита откинулась на спинку кресла, позволив себе по ней растечься. Разве что успела в последний момент сдержать глупую улыбку.
Господи, спасибо! Этот идиот решил, что Даник не его, и на одну самую серьёзную проблему стало меньше. Пусть… пусть он считает её гулящей, падшей, слабой на передок, лишь бы ему не пришло в голову отобрать у неё сына. А остальное ерунда.
Рита дурой не была и не верила в благородство и доброту Ставра, потому что сыну Демида просто не от куда было набраться таких качеств. Злость, мстительность, жестокость, неумение слушать и прощать — то, что получает в наследство отпрыск самого отбитого главаря банды. От куска говна не родятся конфетки. Стая — так они себя звали, набивая на спину воющего волка и придерживаясь законов дикого зверья, пожирающего слабых.
Клыков и сейчас весь выворачивался наизнанку от яда вместо того, чтобы успокоиться, включить логику, перейти на нормальный тон и цивилизованно обсудить все претензии. Даже не нужно было прогнозировать его действия, узнай он, что Данька от него. С деньгами и с властью Ставра, вся дурь попёрла бы из него как гейзер нечистот из засорившейся канализации.
