Да, это я видел отчетливо. И от этого мне было очень не по себе. Мною вновь овладели дурные предчувствия самого разного сорта.
– Вы не могли бы проверить, плотно ли закрыто окно? – вдруг попросил Экройд.
Я удивился, но исполнил его просьбу. Окно в кабинете было обычным, с верхней и нижней рамой. Тяжелые портьеры из синего бархата задернуты, но верхняя рама открыта.
Паркер вернулся в кабинет с моим саквояжем, а я все еще стоял у окна.
– Все в порядке, – сказал я.
– Вы проверили шпингалет?
– Да, да. Что с вами, Экройд? – Я едва смог дождаться, пока Паркер закроет за собой дверь.
Экройд помедлил минуту, прежде чем ответить.
– Моя жизнь превратилась в кошмар, – сказал он. – Нет-нет, уберите ваши чертовы пилюли, я упомянул о них только из-за Паркера. Слуги такие проныры. Идите сюда и садитесь. Дверь тоже плотно закрыта, взгляните?
– Да. Никто нас не подслушает, успокойтесь.
– Шеппард, вы и представить себе не можете, что мне довелось пережить за последние сутки. Если можно сказать о человеке, что его мир рухнул – то этот человек перед вами. Очередная выходка Ральфа стала последней каплей. Но дело вовсе не в нем. Это… это куда серьезнее. Не знаю, что с этим делать, а решение нужно принять незамедлительно.
– Но что случилось?
Экройд молчал довольно долго, и мне уже стало казаться, что он вообще передумал что-то мне рассказывать. А когда он наконец заговорил, я обомлел. Ничего подобного я не ожидал услышать.
– Шеппард, вы ведь лечили Эшли Феррарса перед его смертью?
– Ну, разумеется.
Казалось, следующий вопрос застрял у него на языке, Экройд долго боролся с собой.
– А вы не подозревали… вам никогда не приходило в голову… что… ну, словом, что его отравили?
Я не торопился отвечать, подбирая слова. Но, в конце концов – Экройд не Кэролайн.
– Скажу вам как на духу. В то время я ни о чем таком не думал, но пустая болтовня моей сестры зародила кое-какие сомнения, и я уже не мог от них отделаться. Однако уверяю вас, никаких доказательств этому не было.
– Его отравили, – сдавленно сказал Экройд.
– Кто? – резким тоном спросил я.
– Его жена.
– Откуда вы знаете?
– Она сама мне обо всем рассказала.
– Когда?
– Вчера! Господи, это было только вчера, а кажется, уже прошло десять лет!
Наступила пауза, а потом Экройд нашел в себе силы продолжить:
– Шеппард, я сообщаю вам это по секрету, и вы должны молчать, как если бы хранили врачебную тайну. Но мне нужно посоветоваться – не могу я нести такой груз на совести в одиночку. Понятия не имею, что мне теперь делать.
– Расскажите мне все с самого начала, чтобы я мог разобраться. Как вышло, что миссис Феррарс призналась вам в своем поступке?
– Дело было так. Три месяца назад я попросил миссис Феррарс выйти за меня замуж. Она мне отказала. Вскоре я вновь просил ее руки и она согласилась, но запретила афишировать помолвку, пока не истечет срок траура. Вчера я навестил ее и напомнил, что после смерти ее мужа миновал год и три недели, а стало быть нет никаких причин скрывать наше обручение. Надо сказать, она вот уже несколько дней вела себя очень странно, а тут внезапно сломалась и… и рассказала мне все. О своей ненависти к грубияну-мужу, о том, как росла и крепла ее любовь ко мне, об ужасном средстве, к которому она прибегла в конце концов. Яд! Боже мой! Это было преднамеренное, хладнокровное убийство!
Лицо Экройда выражало ужас и отвращение. Несомненно, миссис Феррарс тоже видела его реакцию. Экройд отнюдь не тот герой-любовник, который может простить даме своего сердца любой грех. Он слишком законопослушный и порядочный гражданин. Вся его простая, честная натура должна была возмутиться, услышав это откровение.
