Эта
качка стала практически невыносимой.
Морской
недуг скрутил тело болезненной судорогой.
Еще
один сильный удар швырнул девушку против ее воли головой прямо на стальную
решетку. Сквозь гул в ушах она вдруг услышала ту самую страшную песнь, которую
всегда до чертиков в глазах боялись абсолютно все матросы.
Рев
волны, сравнимый с грозовым раскатом.
Оглушительный
грохот массивного судна о скалы, сливающегося в крепких объятиях с рифом.
И…
Жалкий
хруст дерева.
Именно
так и звучит смерть в бушующих волнах.
Да…
Именно
так…
И
никак иначе!
В
шторм абсолютно все шлюпки беспощадно разобьются о рифы и скалы еще быстрее
корабля.
Никто
не спасется.
Никто…
В
накатывающих волнах то и дело звучат обреченность, сама неотвратимость и скрип
вросшего желтого когтя Фатума.
Во
всей этой суматохе Мари так до конца и не поняла, каким именно образом вдруг
оказалась вне своей клетки. Рядом с ней промелькнула разломанная дверца с
сорванными петлями.
Трюм
неожиданно прекратил свое существование.
Над
головой ведьмы то и дело грохотали волны, сливаясь с тяжелыми штормовыми тучами
в единое целое. А ноги, уже отвыкшие от всякого движения за эти долгие и
изнурительные несколько дней, подчинялись ей весьма и весьма неохотно.
Мари
бежала без остановки, сама не зная, куда направляется.
Или
не бежала, а карабкалась?
Или
просто цеплялась руками за все, что давало ей хоть малейшую иллюзию спасения?
Вокруг
она видела то паникующих людей, пытающихся спастись бегством с тонущего
корабля, то обнаруживала лишь саму себя наедине с бушующей стихией.
Чертовы
кандалы, в которые девушка была закована все это время, постоянно мешали ей
нормально двигаться. Однако пару раз все же сыграли Мари на руки. Они
умудрялись спасать своей носительнице жизнь, вовремя за что-нибудь зацепившись
и вырвав ее из лап смерти: от неизбежного падения в морскую пучину.
Наконец,
юная ведьма с облегчением в груди вдруг почувствовала, что ее непростое
испытание все же закончилось.
Мари
обессиленно позволила себе больше не бороться за собственную жизнь.
Хватит
с нее!
Дождь
то и дело хлестал своими каплями девушку по щекам, словно бы пытался привести
ее в чувства, но она лишь жмурилась в ответ.
Жива…
Ведьма
жива…
А
остальное неважно.
Уносимая
все дальше и дальше от рифов и скал, каким-то чудом оказавшись по ту сторону от
самой смерти, Мари лежала на мокрой выгнутой деревянной поверхности. По
ощущениям ей даже казалось, что это была огромная расколотая скорлупа
невероятно большого грецкого ореха. Это была достаточная часть развалившейся
палубы, чтобы удержать на себе ведьму.
И
не только ее…
Негромкий
протяжный стон неожиданно заставил Мари широко распахнуть свои глаза и
посмотреть, кого именно загадочный Фатум «подарил» ей в спутники.
«Судьба
так жестока!..» – изможденно выдохнула девушка.
Она
вдруг увидела лицо Храмовника Уильяма, судорожно прижимающего к себе походную
сумку с записями.
Кандалы
он снял с нее, когда, наконец, окончательно пришел в себя после пережитого
шторма.
Беспомощное
плавание по крутым волнам отбивало у Мари всякое желание хоть как-то
злорадствовать.
А
о чем вообще могут говорить Храмовник и ведьма во время страшной бури?
Мари
лишь удивленно посмотрела на свои свободные руки и постаралась вжаться в свое
ненадежное убежище, спасаясь от участи сгинуть в бушующих волнах океана раз и
навсегда.
