На
рассвете грозовой фронт остался где-то за горизонтом.
Течение
плавно уносило их все дальше и дальше от маршрута плавания их корабля. Волны же
постепенно успокаивались и понемногу переставали угрожать их своеобразный плот.
Единственные
выжившие после судьбоносного кораблекрушения пассажиры погрузились в неглубокую
беспокойную дрему, совершенно потеряв всякий интерес к тому, куда несут их души
течение и он, тот самый Фатум.
***
Мари
неожиданно проснулась от, внезапно начавшегося, ливня. И без того мокрая
насквозь одежда неприятно прилипла к ее телу и обещала мгновенно утянуть
девушку с собой на самое морское дно, если вдруг та допустит оплошность и все
же свалится в море.
Уильям,
на удивление, тоже оживился. Он проверил свою дорожную сумку и стал зорко
озираться по сторонам, сквозь пелену дождя.
–
Там, – неожиданно произнес мужчина, указывая рукой на серое пространство, ничем
ничуть не отличающееся от любого другого направления. – Нам надо плыть в ту
сторону. Там берег. Если мы с тобой хотим выжить, нам нужно грести в ту
сторону.
«Ну,
конечно же, ты хочешь выжить!» – в ее голове то и дело без конца вертелись
ядовитые мысли. – «Прекрасные новости! А мне-то какое вообще должно быть дело
до твоего спасения, Уильям Скотт?..»
И
все же она помогала ему грести к берегу изо всех сил, используя мелкие обломки
корабля в качестве своеобразных весел.
Здравый
смысл, в конечном счете, все-таки взял свое.
Уже будучи на суше, у Мари было гораздо больше
шансов на то, чтобы сбежать от ослабевшего и одинокого охотника на ведьм,
приводящего ее в ужас одним лишь только взглядом. Да, и смерть в морской пучине
совершенно не радовала девушку, даже если это будет сделано назло всему Ордену
Храмовников и их бесчисленными священными кострами.
До
берега они добрались лишь к сумеркам.
Дождь
почти перестал скрывать все вокруг своей непроглядной пеленой, но до одури противная
морось, порой, все же напоминала им о себе.
Уставшие,
голодные и сильно измученные они буквально выпали из своего спасительного плота
на враждебный песок. Мари первым же делом уткнулась своим лбом в рыхлую почву,
радостно сгребая в кулаках пригоршни песчинок. Она была искренне благодарна
Высшим силам за то, что осталась жива и почти невредима.
Жива.
Невредима.
Спасена…
Уильям,
на удивление ведьмы, тоже не скрывал от нее своего восторга от этого чудесного
спасения.
«Надо
найти укрытие на ночь…» – думала про себя девушка.
Она
прекрасно понимала своей светлой головушкой, что ее разбитое в пух и прах и
обессилевшее столь изнурительным плаванием и отчаянной греблей тело совершенно
не годится для побега от Храмовника. А это означало только одно: ей придется –
хочет она того или нет! – еще немного потерпеть его присутствие, как бы сильно ведьме
ни хотелось от него избавиться здесь и сейчас.
«И
развести огонь…» – вновь пронеслись в ее голове мысли. – «Хоть как-то, но
развести, иначе к утру я просто-напросто слягу и не смогу от него сбежать…»
Свои
кандалы Мари как будто бы случайно столкнула в морскую пучину еще до того
момента, как они оба завидели на горизонте берег.
И
это было правильное решение.
Таким
образом, ей будет легче сбежать.
–
Нам с тобой следует как можно скорее найти какое-нибудь укрытие! – девушка
услышала над своей головой его хриплый голос.
Уильям,
целиком и полностью разделяющий мысли Мари о крыше над головой и необходимости
теплого очага, величаво возвышался над ней и протягивал ей свою руку для того,
чтобы помочь ведьме подняться с сырой, промокшей земли. Напыщенно фыркнув ему в ответ на его негласное
предложение, она самостоятельно поднялась на негнущиеся ноги и поплелась дальше
от берега. Храмовник же молча последовал за ней, не обронив при этом ни единого
слова.
