Когда Черчилль увлекся живописью, а это произошло достаточно поздно, на 38-м году жизни, он не расставался с мольбертом. И попав в новое место, поразившее его красотой пейзажа, без особого стеснения устанавливал мольберт и принимался рисовать. Кисть и краски он предпочитал фотоаппарату.
Вместе с товарищами по Сэндхерсту Уинстон частенько заглядывал в мюзик-холлы. Одним из любимых мест был мюзик-холл «Империя Лестер сквер», расположенный в центре лондонского квартала красных фонарей. В конце 1894 года вокруг этого заведения разгорелся настоящий скандал. По инициативе меценатки миссис Ормистон Чант вокруг «Империи» развернулась дискуссия – поборники морали потребовали закрыть заведение.
Эта история не стоила бы и выеденного яйца, если бы ни стала определённой вехой в судьбе Уинстона Черчилля. Дело в том, что он выступил против требований миссис Чант. В «Вестминстер Газетт» была опубликована статья Черчилля (подписанная инициалами), в которой Уинстон писал: «Для того, чтобы насадить добродетель в обществе, прежде всего, нужно улучшить социальные условия жизни и развить образование, а не слушать, раскрыв рот, ханжеское словоблудие».
Бар был всё-таки закрыт. А Уинстон, подговорив курсантов, организовал… манифестацию. 3 ноября 1894 года одетые во фраки молодые люди захватили мюзик-холл. Уинстон громогласно объявил себя «защитником свободы». А «Таймс» на это откликнулась ехидным замечанием какого-то епископа, написавшего о происшествии: «Никогда бы не подумал, что потомок Мальборо будет пользоваться таким успехом у проституток».
Это были пробы сил Черчилля в качестве журналиста и политика – первая публикация и первое политическое выступление. И то, и другое прошло вполне успешно.
А 20 февраля 1895 года Уинстон успешно сдал экзамены в Сэндхерсте и получил чин младшего лейтенанта. Период учёбы в его жизни был завершён.
Уинстон получил превосходное назначение – в прославленный 4-й гусарский полк Её Величества (Великобританией, вспомним, правила ещё королева Виктория). И это был повод для большой радости, если бы… Уинстон только что ни пережил бы трагедию. В январе 1895 года умер отец Уинстона Рандольф Черчилль.
Они никогда не были близки. И, возможно, если бы Уинстон воспитывался дома и ходил бы в обычную школу, а не жил бы в пансионах, то между отцом и сыном вырос бы неодолимый барьер. Но этого не произошло. Напротив, Уинстон всегда тянулся к отцу, а тот словно отталкивал его, отстранялся от сына. И тому была причина – Рандольф Черчилль умер от… сифилиса.
В эти горестные дни Уинстон впервые познакомился с призраком «черной собаки» – так Черчилль называл приступы депрессии. Этот депрессивный психоз преследовал Черчилля всю жизнь. И ему приходилось бороться со своей ипохондрией и упадком сил, чтобы не наделать глупостей.
А ещё он тут же возвёл фигуру отца в ранг «святых». Почитание Рандольфа Черчилля превратилось в настоящий культ – спустя несколько лет Уинстон написал биографию отца.
В июле того же года Уинстон узнал о смерти любимой нянюшки Элизабет Эверест. Она навещала его во время учёбы в Сандхерсте. И её воспитанник даже не знал, что нянюшка уже два года как уволена и живёт на жалкие гроши. А он, Уинстон, даже не подумал спросить няню – каково ей приходится.
4-й гусарский полк был расквартирован в полусотне километров от Лондона, в местечке Альдершот. И Уинстон, щеголявший в новенькой красно-золотой военной форме и часто получавший увольнения (что для офицеров было нормой), мог выезжать в столицу, посещать друзей и приглашать их к себе. А друзья были непростые – среди них, к примеру, сын принца Уэльского, будущий король Англии Георг V, сам принц, герцог Кембриджский (главнокомандующий английской армией), маршал Робертс и другие. Как говорится, происхождение обязывало.
