Несусь к решётчатой двери как спасательному кругу. Наступаю на что-то колючее. Вздрагиваю от острой боли в стопе.
И запинаюсь о неровность каменной кладки.
Взмахиваю руками, пытаясь устоять на месте. И лечу вниз. На пол темницы.
Со всего размаху впечатываюсь в каменную кладку. Взвываю как побитая собака. Разбиваю колени.
− Ой, нога… - Всхлипываю от боли.
И пытаюсь ползти. Потому что сзади что-то шуршит.
Преследует.
И я даже обернуться назад боюсь.
− Доигралась? – Сильные руки рывком поднимают меня вверх.
Как на скоростном лифте. Лицом к лицу.
И я не могу сдержать радостного всхлипа. Жмусь к шейху Камалу, пачкая его белоснежное одеяние своей кровью.
− Там… Там крыса… Огромная! – Захлёбываюсь слезами.
− То есть, ты испугалась животного? – Он, кажется, не верит.
Выносит меня из камеры на руках. С раздражением захлопывает дверцу.
− Расшиблась? – Осматривает кровоточащие раны в свете горящего факела.
Цокает языком. Морщит нос.
− Я… Немного… - Киваю.
Закусываю губу, потому что раны саднят. Кровоточат.
А ещё правую стопу печёт. Как будто пропорола чем-то.
− Я могу вернуться в темницу… - Начинаю, когда мужчина в два прыжка достигает лестницы. – Только обработать раны нужно…
− Упрямая, да? Строптивая? – Огнеопасный взгляд останавливается на моём лице.
Впечатывается в глаза. Опаляет.
Так, что ни вздохнуть, ни ответить что-то, я не могу.
− Покажешь свою страсть в постели. Думаю, мне понравится.
Молчу. Смотрю на этого варвара из-под полуопущенных ресниц.
Дрожу, когда до меня доходит смысл сказанного. Пытаюсь отстраниться.
Но он крепко держит.
Прижимает к себе как самую большую драгоценность. Взбирается по лестнице со мной на руках с крейсерской скоростью.
Будто я пушинка. Не вешу ничего.
Как древний человек, укравший для себя самку.
− Не дёргайся, Асия. – Перехватывает меня удобнее. – Обними за шею.
Разум протестует. На щеках – жар.
Но я понимаю, что по узкому тоннелю по-другому пройти не получится. Приходится повиноваться.
Вжаться в мужское тело. Затихнуть.
Его аромат штопором ввинчивается в лёгкие. Проникает под кожу. Очаровывает восточными сладостями.
Смоляные волосы чуть выбиваются из-под куфии. В них блестят капли пота.
А мне отчаянно хочется дотронуться. Понять, какие они на ощупь. Пропустить сквозь пальцы.
В его тёмных глазах – огни. Губы крепко сжаты.
Кажется, что моя близость даётся восточному варвару не так легко.
Венка на шее пульсирует часто-часто.
А под белоснежной одеждой так гулко стучит сердце что, кажется, я слышу его грохот. Как будто отбойный молоток работает.
Моя грудь в шёлковой сорочке трётся о его мускулы. Соски наливаются желанием. Зудят.
Тело дрожит и пылает, и мне эти ощущения нисколько не нравятся. В них столько запретного. Неправильного.
Низменного.
Того, что не может желать замужняя женщина. Я ведь клятвы Мише давала.
И разум побеждает.
− Я вполне могу идти самостоятельно! – Протестую, трепыхаясь в стальных руках. – Отпустите.
Слишком уж странные ощущения во мне вызывает шейх Камал. Неприличные. Обжигающие.
Это всё Восток с его чарующими ароматами и терпкой сказкой о Шахерезаде. А вовсе не этот мужчина.
Не может быть он.
− Сейчас пойдёшь. – Рычит, перепрыгивая через две ступеньки.
Поджимает губы.
Видно, что моя просьба ему неприятна.
Толкает дверь, внося меня в ту самую комнату, в которой мы встретились. Начали разговор.
− Хаким! - Плюхает в собственное кресло.
− Да, господин? – Ещё одна дверь мгновенно приоткрывается.
