– Лора там одна наверно? –Спросил он, чтобы сменить тему.
Он спросил так, словно Лора была и его дочерью. И это, он почувствовал, ей понравилось. Выходило, что Лора посвящена в их отношения, хотя на самом деле они не были даже с ней знакомы.
– Лора большая, ей пятнадцать. У неё грудь четвёртого размера! – Власта отвела плечи.
Сбросив туфли, она опять прошла в комнату и устроилась на кресле, которое уже было собрано:
– Репетирует сейчас принцессу в школьном спектакле, представляешь? Знаешь, по Маршаку, "12 месяцев". Ещё немного и у неё самой свита из кавалеров будет. А я с кем останусь?
Взяв из пакета яблоко, он сходил, вымыл его и, вернувшись, протянул ей большое зелёное чудо.
– Спасибо. – Она откусила и, немного пожевав, спросила:
– Что, только яблоки и всё?
– Нет, почему.
Он нагрузил целую тарелку фруктов, где были виноград и персики, и пошёл их мыть. Пока он ходил, она устроилась в кресле, скрестив по-узбекски ноги и, когда он вернулся, устроила тарелку в гнезде в сплетении ног.
Прикинув, найдётся ли ему место рядом с ней и, поняв, что вряд ли, он пристроился на подлокотнике кресла.
Включили снова телевизор. Там теперь шёл фильм про Крайний Север, в котором люди ходили по болотистой равнине в сапогах, облепленных грязью. В тундре, где видимо это снимали, было неуютно и сыро. Белел туман или дым от костра. Мелькали лопаты. Что -то хлюпало под ногами… Люди преодолевали испытание и он какой -то частичкой своей души чувствовал, что испытание это, хотя и было трудовым подвигом, как его называли за кадром, было не из приятных, будто тебя прижимал некто щекой к гнилой, измазанной грязью доске пола, и он подумал, что он ни за какие награды не хотел бы там быть. Ему было хорошо здесь, в этом номере, с этой интересной женщиной, с которой он наверно больше никогда не увидится, а подвиги ещё подождут.
Чтобы до конца сыграть роль джентльмена, он, наклонив голову, поцеловал водоворот её тёплых, источающих дивный аромат прядей её волос. Она покосилась на него и спросила:
– Можно спросить, кто твои родители? Ты мне никогда не рассказывал.
– Родители? А что говорить? Мама инженер, отец бывший военный. Мать его бросила, когда я был маленький. В Сибири, откуда он приехал на пару дней в командировку в Москву у него были жена и дети. Мать, естественно, об этом не знала. Сразу в него влюбилась. Да и не мудрено: офицер -лётчик, красавец, блондин. Потом он сделал матери предложение. Чем он думал, не понимаю. Они пошли в ЗАГС. (как выяснилось потом, накануне отец вырвал страницу с печатью о первом браке из своего паспорта).
После свадьбы он повёз её в Кедровку, есть такой городок под Иркутском. Мать там меня родила. А когда мне было года три, узнала, что отец не развёлся с первой женой и бывает у неё. Мать подала на развод. Кончилось тем, что отца выгнали из армии. Его первая жена, узнав, что её муж в Москве женился, будучи женатым, написала жалобу командованию и попросила принять меры. Как многожёнца, отца судили показательным товарищеским судом, разжаловали и уволили из Вооружённых сил. Мать, получив развод, забрала меня и уехала в Москву. Вот и вся история.
– Грустно, -вздохнула Власта.
– Да. Потом я пару раз потом видел его. Первый раз, когда ещё был школьником. Тогда я его просто не впустил в дом. Мать и отчим оба были на работе. Открываю, стоит мужик, говорит: я твой отец. Да пошёл он, думаю! Мало ли кто так называется. И дверь закрыл.
