Он гладил шелковую кожу её плеча. Попробовал на язык, проводя влажные дорожки.
Звучала красивая мелодия, и Трегир, прижимая Анжелику к себе, двигался в медленном танце. Её руки как-то сами по себе легли ему на талию – то ли в желании отстраниться, то ли прижаться. Лёгким облаком легла на пол сорочка, обнажив молодое тело.
Медленно опуская девушку на ложе, он освобождался от халата.
Её сердце бешено колотилось. Его тело было таким горячим, а простыни такими прохладными...
Она попыталась прикрыться рукой.
–Не надо, – прошептал он, пристраиваясь рядом с ней. Трегир не торопился и спешил одновременно. Смотрительница гарема предупредила, что через час благовония не будут действовать на неё. Но ему казалось, что она не захочет выйти из власти наслаждения. С губ срывался стон блаженства. И хотелось задержать этот миг, прочувствовать таинство единения, таинство слияния тел.
Его нога проскользнула между её ног. Он целовал, ласкал, прикусывал, поглаживал губы, щеки, мочку уха, грудь, живот, снова грудь, не оставляя её в покое ни на секунду. Медленно перебирался на неё, боясь спугнуть этот волшебный миг. И вот уже её ноги разведены, и она не может их соединить. Нет, может, но для этого ей надо обнять его своими ногами… И он чувствует, как они робко обвивают его, потом опускаются и снова обвивают. Как будто решают: стоит или не стоит сделать этот шаг.
Она маленькая, а он большой. Он пытается удержать свой вес на руках. Она сквозь чувствует там, внизу: её плоть начинает пульсировать, наполняться влагой. Но что-то чужое, инородное, твёрдое и влажное приближается к ней, пытается преодолеть врата рая. Её естество обняло маленькую толику иноземца, замерло, как будто пробовало на вкус.
В голове выстрелило «Будет больно. Вспомни, было больно. А потом было стыдно! Тебе будет стыдно».
Анжелика дернулась, «ушла». Трегир опустил свою руку вниз, чтобы помочь себе. Там его уже ждут, он это чувствует. Она переполнена соком. Он навалился на неё телом.
По подкорку проник мужской запах. Перед глазами мужская грудь, покрытая чёрными волосками. Мозг даёт команду: «Беги, потом будет поздно». Где-то уже было так. Но где и когда? В голове мелькнула картинка: её голова и тело прижаты к мужской груди, покрытой черными волосками, а ноги разведены. Она не может двигаться, потому что стала частью его тела... А сверху звучит его голос. Чей голос? Мозг кричит: «Беги!» Это уже было... Но когда и где? А может, не с ней? А с кем тогда? И кто был тот мужчина? Что он делал? Почему она не могла двигаться? Почему её руки и ноги обвивали его? И рот, что-то было во рту, она не могла выплюнуть. Ей казалось, что она задохнётся...
Трегир не видит, как глаза Анжелики начинают расширяться от ужаса. Он не торопит мгновение. Ему хочется дать ей блаженство. Медленно, миллиметр за миллиметром, ещё чуть-чуть, и она его примет.
Воспоминания овладели разумом девушки, её колотит нервная дрожь. Мозг взял контроль над телом, изгоняя чувства и ощущения. «Секс – это стыдно. Прими его, потому что ты должна его принять. Ты отдалась одному, отдайся и другому».
Анжелика напряглась. Руки-ноги одеревенели, паника захватывала разум.
–Девочка, моя милая девочка, я люблю тебя, – горячее дыхание Трегира обжигало её губы, ещё щёки, её уши.
–Нет! – Анжелика вскрикнула. Это произошло так резко и внезапно, что Трегир на мгновение растерялся. Анжелику стало колотить. Она заговорила речитативом: – Встань, встань… – голос был испуганный, – Мне тяжело, уйди, отпусти меня... Оставь... Мне плохо...
