И Сурок, значит, туда же. Пятнадцать лет на сцене – это он что, в профессии с четвёртого класса? Или вроде того… А почему не с детского сада, когда ещё на горшке блеял?
С выступлениями по клубам вообще история отдельная. Большинство площадок – кроме приличных – перестали платить музыкантам. То есть, платят, конечно. Но предлагают не гонорар, а процент от выручки. Стопроцентное кидалово. По концовке – горсть мелочи насыплют и руками разведут: «Извини, старичок, не твой день… почему-то сегодня публика плохо бухала. Кассу проверять будешь?»
Профи на такое не ведутся. Хочешь, чтобы я у тебя поработал – заплати по-честному. Нет – нет. И площадки опустели. А это не дело. Тогда владельцы клубов поманили таких, вроде Сурка. Мечтаете выступить, как взрослые? Вперёд! За пиво! И шелупонь, которая никакого отношения к музыке не имеет в принципе, повалила на сцену.
За вечер в двух-трёх местах лицом поторговать и драйв изобразить – проще простого. Полста площадок в месяц. Пацаны в зале шмурдяк хлещут – как не придти, не колбаснуть, когда на афише такой же, как они, крендель с микрорайона?! А крендель – уже звезда эстрады, позы принимает в лучах прожекторов и славы, Интернет забивает фотками… тысячный клубный концерт у него…
«Тысячный?!» – удивились девки и потянулись к Сурку чокаться. Он скоренько глотнул, вскочил и умчался из гостиной с криком: «Подождите, я сейчас!» В туалет, что ли? На радостях донышко вышибло или крышечку сорвало?
Пользуясь случаем, Внезапный Вождь попытался вернуть себе внимание публики. «Да, – театрально вздохнул он, – таких орлов растим! Скоро на пятки начнут наступать».
Голос Сурка торжественно провозгласил из коридора: «Дорогие дамы! Вашему вниманию предлагается эксклюзивная камерная версия юбилейного концерта по случаю…»
С у рок вернулся в гостиную. В руках у нег о была Овация Си Эл.
Моя Гитара.
* * *
Дядя мог с ходу сыграть на чём угодно.
Да ещё с вывертом – эксцентрик всё-таки. Мастер! Жаль, не припомню, чтобы ему в руки попадали японская лютня сямисэн или флейта сякухати. Интересно было бы послушать. А так…
Купленную в уличном ларьке дешёвую детскую свистульку Дядя объявлял хроматическим кларнетом и тут же исполнял на ней что-нибудь заковыристое. Он творил чудеса с игрушками, которые издавали хоть какой-то звук. Его потешные концерты вызывали у меня восторг… с которым я отправился в музыкальную школу.
Занятия музыкой не отменяли программы мужского воспитания: такое условие поставил Отец. Здоровый дух должен гнездиться в здоровом теле! Тренировки летом и зимой, купания с обливаниями, занятия у Старого Вояки – всё продолжалось.
Дядя не соврал насчёт пользы: игра на ударных и стрельба отлично сочетались – и притом здорово помогали в учёбе. Координация и умение сосредоточиться – великая вещь. К радости Отца, меня хвалили в тире и в обеих школах. А в четырнадцать лет…
…точнее, за пару недель до моего четырнадцатилетия перкуссия закончилась, потому что я услышал гитару. Само собой, не в первый раз. Но тут, сидя на скамеечке во дворе, играл мой ровесник. Он был альбиносом. Ещё совсем недавно его не брали в компанию и обидно дразнили. Альбиносом, а как ещё?
Гитара у Альбиноса была хреновенькая, дрова дровами. Играл он тоже не фонтан, зато с чувством, и почему-то его хотелось слушать. Альбинос пел, закатывая красные козьи глаза с нейлоново белыми ресницами. Вдобавок я увидел, как смотрят на него девчонки. Представил на месте Альбиноса себя, симпатягу с маримбой или вибрафоном. Сравнение не проканало.
