С тех пор наш род жестокосердный,
терпящий боль и заботы,
Доказывает, что плоть – из камня.
Не стоит слепо повиноваться глупому оракулу, бросающему за спину камни не глядя.
Большинство людей невежественны, даже в нашей сравнительно свободной стране. Они настолько заняты надуманными делами и чрезмерно тяжким трудом, что не успевают попользоваться лучшими дарами жизни. Непосильная работа скрючила их пальцы и вогнала в дрожь. Получается, что трудяга не способен раскрыть полноту своей натуры. Он не может вести себя искренне с людьми, иначе его труд упадет в цене. У него нет времени на то, чтобы не быть просто машиной. Как он может помнить о своем невежестве (а это крайне необходимо для развития), если все время практикуется? Мы должны время от времени бесплатно кормить и одевать его, принимать от всего сердца, прежде чем судить о нем. Лучшие свойства нашей натуры, подобно румяным яблокам, могут сохраняться только при бережном обращении. Но мы не относимся трепетно ни к себе, ни к другим.
Как известно, некоторые из нас бедны. Им трудно жить, иногда, фигурально выражаясь, еле переводя дух. Иногда читающие эту книгу не способны заплатить за обед или сменить изношенную одежду. Тратят на чтение взятое взаймы или украденное время, чтоб хотя бы на часок позабыть о своих кредиторах. Совершенно очевидно, какой жалкой и нелепой жизнью они живут – знакомо по опыту. Вы всегда на пределе, пытаетесь стать бизнесменом и избавиться от долгов, которые издревле были пучиной, называемой римлянами aes alienum, «чужая медь», по металлу их монет. Живете и умираете, вас хоронят на эту чужую медь. Всегда обещаете заплатить, обещаете заплатить завтра, но умираете сегодня, по уши в долгах. Ищете, как выслужиться, как втереться в доверие любым способом, лишь бы не противозаконным, чтобы не попасть в каталажку. Обманываете, льстите, голосуете, покрываетесь скорлупой вежливости или напускаете вид тонкого и туманного великодушия, лишь бы убедить соседа заказать у вас обувь, шляпу, верхнюю одежду, бакалею или экипаж. Наживаете болячки, чтобы отложить запас на случай болезни, спрятать его в старом комоде, в потаенной щели или, для сохранности, в кирпичном здании банка. Не важно куда, не важно, много или мало.
Удивительно, насколько мы бываем легкомысленными, придавая столько внимания чуждой нам форме порабощения, называемой «рабством негров». При том, что и север, и юг заполонены множеством видов жестокого рабства. Тяжело иметь южного надсмотрщика, а северного – еще тяжелее. Но хуже, если ты сам себе надсмотрщик. И еще рассуждают о божественной природе человека! Посмотрите на возницу, что тащится по дороге на рынок днем и ночью. Разве в нем есть что-то божественное?
ЭТИ СТРАНИЦЫ – ТОЧНЕЕ, БОЛЬШАЯ ИХ ЧАСТЬ – НАПИСАНЫ В ЛЕСУ, В МИЛЕ ОТ ЛЮБОЙ ЖИВОЙ ДУШИ, В ДОМЕ, ПОСТРОЕННОМ МНОЮ НА БЕРЕГУ УОЛДЕНСКОГО ПРУДА, В ГОРОДКЕ КОНКОРД, ШТАТ МАССАЧУСЕТС.
ПРОПИТАНИЕ ДОБЫВАЛОСЬ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО СОБСТВЕННЫМ ТРУДОМ. ТАК Я ПРОЖИЛ ДВА ГОДА И ДВА МЕСЯЦА.
А ТЕПЕРЬ СНОВА ВЕРНУЛСЯ НА ВРЕМЯ К ЦИВИЛИЗОВАННОЙ ЖИЗНИ.
Его высшее предназначение – кормить и поить своих кляч! Что для него собственная судьба в сравнении с торговыми интересами? Стремится ли к тому, чтобы стать сквайром, вызывающим ажитации? Насколько подобен богу, насколько бессмертен? Посмотрите, как трепещет и подхалимничает, как неосознанно и вечно чего-то боится, не будучи ни бессмертным, ни божественным, но рабом и узником собственного мнения о себе, славы, заслуженной собственными деяниями. Общественное мнение – вовсе не тиран по сравнению с нашим самомнением. Именно то, что человек думает о себе, определяет или даже предопределяет его судьбу.
