Урановая буча - страница 3

В 1946-м на Верх-Нейвинской площадке началось строительство завода № 813 по производству обогащённого урана. Полуразрушенная страна не обладала необходимыми экономическими и техническими возможностями, но была поставлена задача в минимальные сроки построить суперкомбинат и современный город при нём. На стройке господствовал ручной труд. На балансе Верх-Нейвинского Стройуправления № 865 имелось три действующих паровоза, семьдесят автомобилей и 298 лошадей. В следующем году страна подкрепила строителей несколькими экскаваторами, затем – четырьмя бульдозерами. Чем могла. Первых строителей размещали в дощатых бараках, оборудованных нарами в два яруса и заглубляемых в землю до метра. Первым директором предприятия назначен А. И. Чурин, научным руководителем – академик И. К. Кикоин.

Правительство напрягало силы для срочного ввода важнейшей стройки, от которой зависело существование государства. Заявки на поставку грузовых вагонов и платформ исполнялись в течение суток, а их продвижение по стране обеспечивалось со скоростью не менее четырёхсот километров в сутки; для того времени это был фантастический предел. За скоростную доставку отвечало Министерство путей сообщения. Первыми на стройку, как всегда, прибыли заключённые, пионеры великих строек, и город, а с ним и предприятие, росли буквально на глазах. Дополнительную рабочую силу, заменяющую технику, возили из соседних сел Рудянка и Шурала вагонами, известными в народе как «Экспресс-Кизима». На станции Свердловск-Сортировочная резко возросли объёмы перевозок, что не могло остаться незамеченным постороннему глазу. Только диффузионных машин завезли в количестве семи тысяч единиц, а материалы и вспомогательное оборудование поставляли десятки предприятий. Требовалось прикрытие, которое взяло на себя ведомство Берии, присваивавшее «секретным» поездам серию «7000», под которой в СССР возили заключённых.

Зарубежная разведка к переброскам арестантов из конца в конец страны относилась равнодушно.

Стройку одновременно вели десятки тысяч строителей и заключённых, осуждённых по «бытовым» статьям. Жители, ограждённые от внешнего мира заборами с колючей проволокой, будто и сами заключённые, в качестве компенсации за причиняемые неудобства имели улучшенное снабжение и повышенный коэффициент заработной платы. Первые магазины открылись по улице Победы и назывались один «деревянным», для промышленных товаров, другой «каменным», торговавшим продовольствием. На прилавках «каменного» магазина лежали горы красной и чёрной икры на развес по четыре рубля с полтиной за килограмм. Деликатесы черпали поварёшками из бочек в тару покупателей. Пётр Ильич, мой замечательный отчим, испробовав зернистую новинку, сказал, что такой пакости он ещё в рот не брал. Огромные квадратные куски сливочного масла по заказу покупателей продавщицы резали большим ножом. Масло было настоящее, не то, которое ныне называют сливочным.

Руководство города, насколько удавалось, не забывало об удовлетворении культурных запросов горожан. Напротив теперешнего вокзала, прямо среди леса, работала танцплощадка под духовой оркестр. В первые годы функции культурных заведений исполняли столовые. Вечерами в них показывали кино, проходили званые семейные и корпоративные торжества или открывались танцевальные площадки. С наступлением темноты воинская часть устраивала кинопоказы в уличных дворах, натягивая простыни на стенах домов. Зрители приходили со своими стульями и табуретами, устраивая смотровые сеансы на свежем воздухе.