– Полагаю, только по-настоящему благородный и состоятельный человек может стать моим супругом. В конце концов, сокровища приобретаются через большие трудности, но эти трудности ведут к еще большему благополучию.
Лорды помолчали, оценивающе оглядывая мою фигуру, и в их глазах светилось отражение примерки такой взбалмошной супруги «на себя». Хе-хе, а ведь ни один из них наверняка и не думал об этом, увидев меня впервые. Даже молодые повесы невзначай перебираются поближе к нам, дабы узнать, что такого интересного кучка лордов разных возрастов нашла в моей персоне.
– Отец, разумеется, пригласит только тех дворян, в ком уверен и с кем знаком лично. Ему нужен очень надежный и умный… зять, которому не страшно доверить свою дочь. Поэтому да, я знаю наверняка, кто выйдет победителем, – поставив точку в конце монолога, я продефилировала между нехорошо смотрящими на меня мужчинами, вновь едва не споткнувшись о Карабаса, который недовольно глядел не на меня, а на своих спутников.
– Простите, леди Эдинтер. Джеймс, Кастор, мадам Эрха просит занять свои места, – меня грамотно обогнули, не удостоив взглядом. Вот уж кому до фонаря интриги местных благородных.
Не спеша я уселась на свое кресло. Что ж, пробная удочка закинута, через несколько дней можно будет собирать урожай из первых женихов, коих запросто спровоцировать, легонько щелкнув по носу. Такие люди всегда найдутся, их хлебом не корми – дай самоутвердиться в чужих глазах и утереть нос каждому, кто усомнился в их первенстве. Не ошибусь, если этот лощеный красавчик из свиты Карабаса будет в их числе. Интересно, как его зовут: Джеймс или Кастор?
Фух, я даже немножко подустала. Если не могу предотвратить безобразие с моей продажей на торгах, то надо незаметно его возглавить, формируя список потенциальных покупателей самой. Да так, чтобы ни у кого и мысли не возникло в моей причастности.
13. Глава 12
Навести справки о графине Кэрроб оказалось несложно. В свои тридцать шесть леди не отметилась в чересчур гнусных сплетнях, нравственных скандалах и не пользовалась славой теневого кардинала женской аристократии. Наоборот, ввиду высокого положения своего мужа оказывала незримую поддержку молодым леди, филигранно балансируя на грани невмешательства и альтернативного мнения в вопросах травли юных цыпляток. Короче, в худшем случае не шпыняла молодняк, в лучшем – вставала рядом монументальной фигурой, об которую ломали зубы местные стервятницы. Вероятно, это же произошло и со мной.
На одном из ужинов я как бы невзначай расспросила маман о Шарлотте, увлекая ее в приятные воспоминания юности, состоящие из вынужденных поездок из Китерополя в Рагонду и обратно – княгиня Эдинтер происходила из семьи талантливого графа-толмача, оказывающего услуги переводчика по просьбе высшей знати обеих стран.
Так вот, фрау припомнила как «бедняжку Шарлотту» в свое время знатно покусали рагондские дамы, обмусолив ее положение бесприданницы, невоспитанной иностранки и в целом не ровни благородным леди. Видимо, графиня Кэрроб урок усвоила, а потому поспешила отдалиться от «цивилизованного общества», как бы в насмешку противопоставляя себя ядовитым цветам новой родины. Не сломалась и не побежала заслуживать одобрение обидчиков, едва набрала силу и расцвела как светская львица, за что ей честь и хвала.
И это не единственное краткое досье, лежащее на моем столе уже пятый день.
