Лицо Каспара не отражало удивительно теплую погоду. Он был весь нахмурен и поджал губы, когда выскочил за дверь.
Он передал конверт ожидающему слуге, облаченному в алые доспехи. Слуга исчез из поля зрения, а Каспар повернулся к нам, все еще находящимися в карете.
Даже Ведагор не пошевелился ни единым мускулом.
Суровые глаза Каспара встретились с моими.
«Если мне придется вытаскивать тебя самому, то тебе это не понравится.»
Вблизи, дворец казался еще более потрясающим, чем издалека, с судна.
Карета была припаркована у входа с мощеной дорожкой, опоясывающей каменный фонтан, из которого текла бело-голубая вода.
Ночные фиолетовые пятна окрасили грубые лиственные деревья, окружавшие тропу. Между ними я могла различить ярко-белый мрамор, принявший форму беседок с арочными концами.
На другой стороне круглой тропы вырисовывался дворец.
Я думала, что истории о стенах дворца, построенных из звездной пыли, были всего лишь слухами. На судне, я поняла, насколько я ошибалась. И теперь, когда я стояла перед ним, на меня обрушилась волна благоговения.
Никогда прежде, я не видела более настоящего оттенка полуночной синевы, даже в ночном небе. Оно было испещрено сверкающими серебряными пятнами и тайнами. Сияние оранжевого света исходило из огромных окон до пола, изогнутых золотыми арками. И это был, только, вход. За фасадом дворца возвышался еще один этаж, по крайней мере, на два уровня выше первого. Так продолжалось до тех пор, пока задняя часть дворца не достигла вершины густых белых облаков.
Я сглотнула.
Если бы мне не предстояло встретиться со своим создателем и со смертью, я могла бы подумать, что этот дворец самое замечательное, романтическое место во всем мире. Даже фиолетово-синие облака, которые кружились в небе, казались нарисованными прямо над домом Богов. Возможно, так и было.
Это было так же красиво, как и ужасно, потому что только Боги могли жить в таком великолепии, и это внезапно напомнило мне, где я была.
Это напоминание было паническим ударом прямо в живот.
Каспар шел впереди, по тропе. Двигаясь молча, Ведагор оказался так близко к моей спине, что я могла чувствовать исходящее от него тепло и улавливать легкий запах фруктов в его дыхании, доносившийся до меня. Я кротко посмотрела на него. Его угрюмого взгляда было достаточно, чтобы мои плечи напряглись настолько, что завтра мое тело обещало болеть в мышцах. Не то чтобы у меня было завтра. Но, прежде, чем повернуться назад от него, я убедилась, что мог взгляд нашел Милу. Она спряталась между Ведагором и молчаливым стражником, маленькая и тихая, как мышь. Ее покрасневшая щека уже начинала становиться багровой.
Моя кровь закипела, горячая и злая. Даже красота фонтана, мимо которого мы прошли, не могла отвлечь меня от высвободившейся ярости, бушующей внутри меня.
Этот ублюдок, Отрок, ударил ее так сильно, что кровь застыла в уголке ее рта, а на половине лица вырос гигантский синяк.
Затем, я подумала о своем собственном следе, который я оставила на Ведагоре, в драке.
Моя рука коснулась носового платка, который перевязывал порез на руке, дойдя до запястья. Осторожно, я прижала к нему пальцы. Тихая гримаса исказила мое лицо, и я прижала больную руку к груди.
Когда мы достигли гладких мраморных ступеней дворца, Каспар даже не оглянулся, чтобы посмотреть, идем ли мы за ним или нет. Он вальсировал по ним так, будто они принадлежали ему, и прежде, чем его ботинок успел коснуться последней ступеньки, двери распахнулись.
