— А какой птицы это перо? — задала я вопрос, который меня интересовал.
Лицо Вольца искривилось в гримасе ужаса и отвращения, и тут я поняла, что страшно ошиблась, и сейчас этот безумец точно швырнет меня в стену, или сделает чего похуже.
— Какая же ты дура, господи, — взревел он, — кто тебя воспитывал? Лесные звери?
От злости он пнул своей массивной ногой деревянное ведро стоящий на полу, и то разлетелось на множество кусочков. Я зажмурилась, ожидая худшего, и уже начала считать мгновения до того момента, когда меня изобьют до смерти.
Но как ни странно, вдруг я почувствовала мягкое прикосновение к своей руке.
Я открыла глаза.
— Держать надо осторожнее, можно п повредить, — сказал он мне, совершенно изменившимся голосом и поправил перо в моей руке, — никому его не показывай. Это перо настоящего ангела.
— Хорошо, — только и смогла вымолвить я.
И тут чья-то массивная рука развернула глядящего на меня с улыбкой Вольца, и со всего размаху толкнула его в стену. Вольц вскрикнул и с грохотом повалился на пол.
Я вскрикнула от ужаса и неожиданности. Почувствовав боль этого безумца, как свою собственную.
— Пожалуйста, не надо, — умоляюще сказала я, глядя как он корчится на полу.
— Надеюсь, он тебя не тронул, девочка? — сказал Гаррет, тот самый бородатый мужчина, встретивший нас у ворот замка, поднимая с пола стонущего Вольца.
Я увидела за его спиной бабушку Сэльму.
— Слава триединому императору, — вскричала она, — кажется, цела и невредима.
— И что только на него нашло, — задумчиво сказал Гаррет, — давненько я не видел нашего дурачка таким буйным. Ты, Сэльма, говоришь, что он выбил дверь?
— Клянусь всеми ипостасями императора, так и было! — вскричала бабуля, подбегая ко мне и заключая меня в объятия.
— Так-то он обычно безобидный. Да, братец? — сказал с улыбкой Гаррет, и встряхнул Вольца, который явно еще не оправился от мощного удара, — что он тебе наговорил?
— Он что-то искал и кричал на меня, — ответила я, незаметно пряча перо в складках халата, — больше ничего.
6. Глава 4
Гаррет, несколько раз извинившись передо мной, грубо выволок из помещения несчастного Вольца. Он держался за голову и хныкал, как ребенок и не сопротивлялся, как будто потеряв всякий интерес к происходящему, полностью замкнувшись в себе.
Что они там с ним сделают?
Перед дверью в купальню собралась целая толпа народу, они осуждающе шумели,, и подбадривали Гаррета, выталкивающего Вольца прочь, и от моего взгляда не укрылось, что они украдкой с интересом поглядывают на меня.
— Уже давно говорили, не пускать его, пусть живет в конюшне, раз не умеет вести себя по-людски, — говорила какая-то высокая женщина толстенькому усатому мужику в поварской шапочке.
— Нельзя так, — отвечал мужик, качая головой, — что же ты предлагаешь ему родного брата держать со скотиной?
— Так что же с ним миндальничать, если он человеческого обращения не понимает и чуть не убил новую девочку?
При словах «новая девочка» женщина посмотрела на меня и, встретившись со мной взглядом, кивнула мне
Я машинально кивнула в ответ, прошептав «здравствуйте», хотя она, разумеется, не могла меня услышать.
Так значит это брат Гаррета? Теперь понятно, почему он назвал его братцем. Но почему же он так жесток с ним? Разве родные не должны помогать друг другу?
Вдруг я заприметила среди людей близняшку Сэльмы, Клару.
— А ну-ка, расходитесь все, вы смущаете девочку, она еще не освоилась, а тут уже такие потрясения. Дайте воздуха, дайте немного свободы передвижения, — говорила Клара, повышая голос, и оттаскивала людей от купальни одного за другим.
