В поисках четверки - страница 4

Над площадью царил культ Ахулуя, бога торговли, чья тень падала на каждый медяк. Его храм, с золотыми куполами и статуями, высился неподалёку, но главная святыня стояла здесь – колоссальная фигура Ахулуя. Вдвое выше домов, с мускулистым торсом, отточенным с пафосной детализацией, бог взирал на толпу. Золотые весы в одной руке, мешок монет в другой – символы баланса между правдой и ложью, богатством и нищетой. Пронзительный взгляд, строгие черты лица сочились презрением и милостью. Ахулуй был стражем и палачом, суля благоденствие верным и кару обманщикам.

Культ не входил в пантеон великих богов, но его жрецы, тучные и хитроумные, утопали в роскоши. Их багровые мантии мелькали в толпе, гимны сливались с рыночным гамом. У подножия статуи дымились алтари: монеты, вино, а порой – гниющие куски мяса, чей смрад смешивался с благовониями. Язвы на руках жрецов, слизь на камнях, безумные глаза молящихся – гротеск ритуалов бил в ноздри. Ахулуй, мастер игры, где сделки и ложь сплетались в танце, внушал трепет и страх, словно следил за каждым шагом.

– Славься, Ахулуй, источник богатства! – вопили верующие, бросая дары к статуе. Их голоса, полные жадности и веры, звучали как мольба перед бездной.

Рынок жил своей алчной жизнью. Клинки, кольчуги, латы сверкали на прилавках, маня воинов и караванщиков. Рядом громоздились горы крабов, омаров, креветок, чей запах перебивал смрад алтарей. Ковры, скатерти, подушки, сотканные в дальних землях, пестрели красками, но пыль веков оседала на их узорах. Площадь оживала каждое утро, но в четверг, день молитв и отдыха, толпа становилась морем, где каждый искал добычу.

Распредвал пробирался сквозь хаос, игнорируя зазывал. Их крики – «Лучший клинок, паладин!», «Рак свежий, как утренний бриз!» – отскакивали от него, как стрелы от брони. Его взгляд был прикован к цитадели Лунной Воды, чьи чёрно-белые стены, поросшие мхом, хранили память Эрона Дона. Орден, древнейший в этих землях, был сердцем Дольх-Динаса. Когда-то его рыцари изгнали тварей на край мира, дав жизнь городу. Но теперь, шагая по рынку, Распредвал чувствовал: тьма вернулась, и даже Ахулуй, со своими весами, не уравновесит грядущий хаос.

Цитадель Лунной Воды, древняя, как сама земля, возвышалась над Дольх-Динасом тысячу лет. Её стены, сложенные из чёрного и белого камня, хранили шрамы сражений и память Эрона Дона – израненного воина, чья судьба легла в основу ордена. Его происхождение тонуло в легендах: одни видели в нём выходца с Востока, другие – пришельца с мифического материка за Океаном Севера. Но никто не знал правды. Льды океана пожирали всех, кто искал тот берег, и экспедиции давно канули в забвение. Лишь традиция осталась: каждый послушник ордена должен был пройти испытание у границы ледяной бездны.

Эрон Дон, основатель ордена, родился в богатой семье восточных землевладельцев. С малых лет его учили наукам, искусству, этикету. Но в тринадцать лет гражданская война разорвала его мир. Отец и верные воины пали, мать с сыном бежали морем. Пиратский корабль перехватил их: мать продали в рабство, Эрона оставили невольником. Она исчезла навсегда, а он, скованный цепями, выживал среди вони, крови и саркастических ухмылок корсаров. Некоторые из них, редкие, почти человечные, бросали ему крохи сочувствия, рискуя собственной шкурой. Но жажда мести – за мать, за украденную жизнь – горела в нём, как уголь в печи, заставляя ждать.