– Вы знаете, что мне суждено, – проговорила она. – Почему вы просто не скажете? Сомнар говорила, что я стану новой богиней Любви.
– И Ненависти, – добавил мужчина. – Начало Амарии было в том, что она умела сочетать в себе две противоборствующие стихии. Она научилась любить так сильно, что это чувство сжигало её… а потом научилась ненавидеть так, что ей пришлось прятать это, чтобы не разрушить всё вокруг.
Ксантр медленно повернулся к принцессе, разглядывая растерянность на её лице.
– Ты когда-нибудь любила, Ивэлин?
Божество не собиралось обидеть девушку, но её щёки вспыхнули от возмущения, а в глазах сверкнул ужас. Ответ был очевиден: принцесса не успела познать любви. Ей предстояло пройти так много… но времени катастрофически не было. Миру нужна новая богиня. Чем быстрее оболочка вберёт в себя силу Амарии, тем лучше.
Такого не бывало прежде. Боги стояли нерушимыми столпами в мироздании, и никто не смел пошатнуть эту систему. До того дня, как появился Аксель. Их самая большая загадка – и страх. Война осмелился бросить вызов божественным созданиям.
– Придётся учиться, – с этими словами Ксантр шагнул ближе к девушке, заставив её качнуться к деревянному шкафу.
Во взгляде божества не было сочувствия – лишь холодная расчётливость, не подвластная пониманию обычного человека. Вот только Ивэлин не суждено было жить жизнью людей.
Губы бога почти дотронулись до виска девушки, когда он резко отстранился и взглянул на дверь.
– Твой брат жаждет встречи, Ивэлин. Поговорим потом.
Фигура шагнула назад и скрылась в бесчисленных стеллажах.
Принцесса слышала это, но разобрать смысл не смогла. Сердце грохотало в ушах, мешая сосредоточиться. Руки легли на грудь, желая угомонить бешеный стук. Никто и никогда не приближался к принцессе Рейнграда – это было непозволительно и грубо. Ивэ росла, но никогда не видела на себе заинтересованных взглядов. Даже стража, что охраняла её покои, никогда не осмеливалась поднимать глаза.
То, что совершил Ксантр, было… пугающе. Но так маняще.
– Ивэ?! – Арслан с силой распахнул створку двери так, что та с грохотом ударилась о стену.
В несколько шагов он преодолел расстояние и подошёл к сестре, хватая её за плечи.
– Ты в порядке? Они что-то сделали с тобой? – ледяные глаза пытались найти ответы на побледневшем лице.
– Арс, я в порядке… – принцесса попыталась выдавить улыбку, но король оставался неприступным. Его крепкая хватка удерживала Ивэлин так, что плечи заныли от боли.
– Что они тебе сказали?! – резко тряхнув девушку, спросил король.
Не так представлялась встреча с братом. Вместо тёплых объятий и душевных разговоров Арслан требовал ответов, которых не было. Неожиданно Ивэ осознала, что ей никогда не выбраться из клетки. Её судьба – исполнять чужие прихоти, оставаясь в тени. Только в ответ на эту мысль кончики пальцев закололо, будто что-то внутри сопротивлялось.
Подняв руки и медленно убрав пальцы брата, Ивэлин отстранилась, ощутив, что без его давления дышать легче.
– Я тоже рада видеть тебя, брат, – холодный тон, каким прежде она никогда не говорила, и такой же ледяной взгляд.
Любовь и ненависть, идущие рука об руку. Кажется, принцесса начинала понимать, о чём говорила Амария в её снах.
***
– Я не понимаю, почему Сомнар не может проникнуть в сны Фьори? – возмутилась Катерина, опустив ладони на стол. – Ты говорил, что твоя сестра поможет…
Ксантр старался избегать общения с полубогиней, но в этот раз она сама его нашла. Нагло подсела в столовой, сверля его яркими зелёными глазами. В попытке спасти свою сестру Катерина переступала через всё – через страх, здравый смысл и любые рамки дозволенности.
