Внутри головы раздалось эхо, подобное тихому рыку. Она ощутила странное покалывание в районе груди, словно бы что-то невесомое пытается «взвесить» её сердце. Песнопения вокруг усилились, но теперь она почти не слышала голосов жрецов, всё внимание было сосредоточено на внутреннем ощущении.
В какой-то миг картинка перед глазами резко сменилась: словно она очутилась в другой реальности. Глаза открылись сами собой, но она уже не видела храм. Вокруг тянулись ряды колонн, освещённых тусклым фиолетовым светом, а в отдалении мерцали звёзды, как будто над ней раскинулось ночное небо. Кому-то другому такая сцена показалась бы пугающей, но в сознании Селесты поселился странный покой.
Прямо перед ней возвышался Анубис – не статуя, а живое воплощение бога. Его человеческое тело было облачено в чёрный хитон, золотые браслеты поблёскивали на руках. Голова шакала с удлинённой мордой смотрела на неё, и в глазах мерцал сумрачный свет. Казалось, он мог видеть её насквозь, до самых тёмных глубин.
– Здравствуй… – прошептала она, голос дрожал от волнения.
Анубис склонил голову, будто приветствуя. Его беззвучные слова прозвучали прямо в сознании Селесты:
«Ты ищешь истину, но она отделена от тебя временем. В твоей душе лежит часть силы, не принадлежащей этому миру, а другая часть уже пустила корни здесь. Я не могу просто взять и отправить тебя обратно.»
– Но почему? – Селеста едва справлялась со страхом. – Разве боги не всемогущи?
Анубис чуть склонил морду в сторону, и в его глазах сверкнуло что-то вроде сочувствия:
«Есть законы, которые повелевают даже нам. Время не любит, когда нарушают его поток. Твой путь уже связан с амулетом, и через него – с богом пустыни. Если я силой отниму у тебя эту связь, ты можешь погибнуть. Но если оставить всё как есть, Сет, возможно, завладеет тобой полностью.»
Селеста содрогнулась. Слова Анубиса звучали сурово, но правда, похоже, именно такова.
– Есть ли выход? Или я обречена стать пешкой в руках Сета?
В фигуре бога было что-то величественно-спокойное:
«Сет – не только разрушение, но и сила перемен. Я – не только хранитель мёртвых, но и страж границ между мирами. Если бы мы научились сосуществовать, твоя роль стала бы иной… Но наша давняя вражда не даёт миру найти равновесие. Тебе придётся найти его самой. Я могу лишь поддержать твоё сердце, если оно не солжёт.»
Сердце Селесты колотилось. Она почувствовала волну невесомого тепла, словно Анубис протягивал лапу и касался её груди. Во рту пересохло, страх уходил, сменяясь трепетом:
– Я… хочу жить. И я хочу помочь… если моё присутствие здесь может изменить что-то к лучшему.
«Тогда прими мою печать защиты, – ответил бог. – Я не смогу полностью изгнать из амулета энергию Сета, но помогу тебе удерживать равновесие. Сумеешь ли ты воспользоваться этим разумно – покажет время.»
С этими словами фигура Анубиса приблизилась. Селеста ощутила, как к её лбу прикасается прохладная невидимая ладонь, а затем яркий свет вспыхнул вокруг. Мир закружился…
Она открыла глаза и увидела, что вновь стоит на коленях в храме. Жрецы вокруг притихли, а Хапусенеб и остальные смотрели на неё с изумлением. Над статуей Анубиса сияла слабая серебристая дымка, которая стекала по каменной лапе, как вода. Амулет у неё на груди теплился голубоватым отливом. Никто не говорил ни слова, но все понимали: произошло нечто важное.
Селеста ощутила себя легче, словно ушёл груз постоянной угрозы. Она медленно встала, и Хапусенеб, хоть и держал в руках жезл, не преградил ей путь. Его лицо выражало что-то среднее между страхом и почтением:
