Вечёр я брёл путём соснового бора.
Сосен дружные стволы брели за мной скоро.
Я от них не отставал, кружил перелеском.
Сосен круглые столбы грелись дневным блеском.
День прибрежный потухал. Тихо уж было.
В Комарово, в дачах ночь, я слышал, пробило.
Так промчалось вечерком свободное время
В мгновенье, когда с меня свалилось дня бремя.
В миге этом было всё, чему надлежало
Быть: и ночь, и тишина, и то, что простыло
С телом сосен, камней, моим в рубашке,
Всё, что простыло, как след комара на ляжке.
Был день. Глядь – ночь, звёзды караула.
Гляжу в небо меж стволов, как в чёрное дуло.
Там, в кромешной тишине, глубоко в Боге
Мысли мои сошлись на миг молчаньем в итоге.
Затаённый мох в ногах держал мою тяжесть.
Сосен кровли в головах созерцали схожесть
Побережья влажных дум тусклого залива
И моих безбрежных. Шум дрожал в нас, как слива
Белоснежная в цвету, в самом апогее
Перед ветром вдалеке, где хлопнул на рее
Парус плаванья в ночи учебного барка.
Так пугалась тишь во мне. Так ждал я подарка
От кого-то за плечом, где сосны темнели,
Что месяц кривым мечом звенел еле-еле
Над огромной для души окрестностью шеи,
И ветра первый порыв был мысли свежее.
Небо встало, зашумев заливом в просветах
Чёрных силуэтов крон, сосен, в скелетах
Одичалой тишины, в бору побережья.
Стал хмелен глоток слюны, солён от безбожья,
Одиночества слов, гремевших в гортани,
Будто рухнула мощь тишины в фонтане.
Но затем, видит Бог, я рог моря в соснах
Различил и поволок ноги в нервах косных
Туда на пляж, где гремел Творец морем в берег,
Туда, где скакал топляк, дул шквал без истерик.
Я увидел вблизи, насколько природа
Величавее нас, как наша порода
