Валентин Фалин глазами жены и друзей - страница 18

– Я тут же освобожу его, когда ваш муж придет. Это только на время, иначе меня выведут из зала.

С третьим звонком я сдалась. Валентин не пришел. Праздник померк. А я так готовилась к этому вечеру: ведь это счастье – рядом с любимым слушать прекрасную музыку. Надела строгое вечернее платье оливкового цвета, обувь цвета старой бронзы. Во мне самой звучала музыка. Словом, все соответствовало, но… Валя не пришел.

Публика была особенно торжественна. Ведь происходило нечто очень значительное. Оркестр исполнял сцены из балета «Щелкунчик» П.И. Чайковского (дома у нас есть эта пластинка. Мы купили ее позже в память о маэстро и том вечере). Казалось, со сцены к слушателям обращался один живой организм, одна душа, один мозг. И над всем – гений Мравинского.

И вот – заключительная, самая красивая часть. Не сомневаюсь, что сердца просветлели, раскрылись навстречу музыке. В этот момент в директорской ложе (в зал не пускают) промелькнула голова Валентина! И мне кажется, что я лечу туда, где в балете парят над сценой, поддерживаемые множеством рук, Маша и Щелкунчик-принц.

Курсант благодарит меня:

– Вот видите, он не пришел.

– Пришел!

Возвращаясь к диссертации, скажу, что за три года муж написал их две: кандидатскую и докторскую. Работа над последней была завершена в два часа ночи. Наутро надлежало сдать ее на прочтение и ехать прямым ходом в санаторий. Самое время отдохнуть: напряженный труд выжал из нас все соки.

В доме отдыха нас ждал двухместный номер. Нечто лучшее уже не полагалось по служебному положению. Это, однако, не слишком смущало. Мы наслаждались покоем, воздухом и друг другом.

Близился к концу 1985 год. Нежданно-негаданно – звонок из секретариата Э. Шеварднадзе:

– Министр хотел бы с вами встретиться.

Более чем сдержанно муж ответил, что вопросов к Э. Шеварднадзе у него нет, что он в отпуске, у него нет машины и приехать он не сможет.

Машину прислали. Я напутствовала его словами, что сейчас время перемен и возвращение в активную политику означало бы конец спекуляциям вокруг нашего имени. Никогда себе этого не прощу.

Предложение Шеварднадзе не устроило мужа: восстановления чести без оговорок не получалось, вследствие, как намекнул министр, противодействия некоторых членов Политбюро. А раз так, то не о чем и говорить.

Вскоре по возвращении из отпуска последовало новое предложение, на этот раз от А. Яковлева – возглавить агентство печати «Новости». Зная строптивость Валентина (не мое выражение), про запас держали еще одну кандидатуру на ту же должность. Но муж согласился. Из-за меня.

Диссертацию он защищал, будучи председателем правления АПН. Она состоялась в Институте США и Канады, где директорствовал Г. Арбатов. Право, мир тесен. Все они: Г. Арбатов, В. Зорин – политобозреватель, Н. Потругалов – политобозреватель и консультант в ЦК, Н. Иноземцев – бывший директор Института мировой экономики и международных отношений, Ф. Ковалев – историк, А. Ковалев – бывший заместитель министра иностранных дел, В. Фалин – выпускники Института международных отношений. Все знакомы без малого полвека.

Я присутствовала при этом необычном для нас обоих и волнующем акте. Тема и концепция диссертации вызвали оживленный диспут, вышедший за рамки официальной повестки дня. Тайным голосованием диссертация утверждается единодушно. Кто-то замечает: было бы лучше, если бы хоть один проголосовал против, легче прошло бы рассмотрение на Высшей аттестационной комиссии.