– Сергей… – позвал незнакомец, голос его звучал, как шёпот теплого ветра, проносящегося над полем. – Ты не сможешь избавиться от своей боли… Но ты обязан помнить о тех, кто остался. О твоих детях. Они сейчас совсем одни.
Сергей, словно вырванный из спячки, поднял глаза на своего собеседника. Он узнал его. Он вспомнил рассказы Евдокии об этом человеке. Это был ее отец – Степан Кузьмич
– Как я могу быть сильным, если с каждым вдохом я чувствую, что часть меня умирает? – недоумевая произнес Сергей, горечь его слов звенела в воздухе, как мрачный колокол.
Степан Кузьмич оглядел Лесового с состраданием, но в его глазах сверкало что-то иное – уверенность и стойкость, которые не могли угаснуть даже перед лицом невыносимой утраты.
– Ты должен понять, что твоя боль не должна обрушиваться на плечи детей, – произнес он, – они потеряли мать, и, если ты не найдешь в себе силы, они никогда не почувствуют опору. Их счастье зависит от тебя. Ты – их отец, их защитник. Не позволяй тьме затянуть вас обоих в эту бездну.
Вдруг, словно по волшебству, память о смехе детей зазвучала в его голове. Как его маленькая дочь бегала по двору, как радостно смеялась. Вспомнил первый крик своего сына. Все те маленькие радости, которые были легки и в то же время неоценимы, вернулись к нему, как светлая мелодия, подавленная хором печали.
– Но как я справлюсь без неё? – тихо прошептал Сергей, слезы выступили на его глазах.
– Ищи её в их глазах. – сказал Степан Кузьмич, его голос стал более настойчивым. – Она живет в них. Ты должен научить своих детей, как быть счастливыми, даже когда мир кажется серым и безрадостным. Ты несешь в себе часть её – в каждом взгляде, в каждой улыбке.
Лесовой вдруг осознал, что эта потеря не должна поглотить его целиком. Он снял с сердца тяжесть, обретая надежду на восстановление. Воспоминания о Евдокии стали не обузой, а тем, что придает сил, помогая даже в самый мрачный час.
Сергей проснулся, и вокруг него царила тишина, разрываемая лишь далёким пением петухов. Он резко вскочил, холодный пот, словно ручей, стекал по его спине. Первые лучи солнца сквозь занавески пробивались в комнату, и их тепло растопило оковы его страха и сомнений.
– Сегодня ты должен начать новую жизнь, – напоминал он себе, вставая с постели.
Сергей быстро умывался холодной водой, чувствуя, как она оживляет его, возвращая в реальность. Каждый раз, когда он смотрел в зеркало, он понимал, что на его плечах лежит огромная ответственность. Постепенно он приводил себя в порядок, мимоходом придавая значение каждому движению: бритва скользила по щеке, оставляя на коже легкий шершавый след, а запах мыла напоминал о тепле и уюте, которые теперь были так далеки.
Не теряя ни минуты, он собрался и направился к Марье Степановне, испытывая легкое волнение. Но мысль о своих детях, о тех маленьких существах, которые нуждались в его заботе и любви, придавала ему сил. Он знал, что дети – это единственное драгоценное, что осталось у него после потери. С каждым шагом сердце его наполнялось решимостью.
На улице сияло солнце, а воздух был полон свежести и обещаний. Двор был по-детски тихим, но на сердце Сергея было шумно от воспоминаний о смехе его дочери и звонов колокольчиков. Он подошел к двери и тревожно постучал. Сердце колотилось, а ноги слегка дрожали – это не просто встреча. Это была попытка восстановить свою семью, вернуть то, что было потеряно.
