– Ну, как хочешь, – отмахнулся Алеша и поспешил к стогу.
Он сделал несколько прыжков, как вдруг поскользнулся и упал прямо на валявшийся в траве серп. Неприятно кольнуло в области подмышки.
«Черт! – подумал Алеша, глядя вслед уплывающим от него облакам. – А ведь что-то с подмышкой у меня уже происходило… Какая-то травма… Вот только никак не вспомню, какая именно…»
В тот самый миг, когда Алеше показалось, что он вот-вот вспомнит, что же именно стряслось ранее с подмышкой, подбежал Семен и стал поднимать его с земли.
– Что с тобой? Ты ранен? О, Господи Боже!!!
Последнюю фразу Семен прокричал, увидев торчащий из Алешиной подмышки серп. Матроса начало отчаянно рвать, и помощи от него ждать явно не приходилось.
«Да и не нужна мне помощь, – успокаивал себя Алеша. – Сам справлюсь».
И он дернул серп за ручку. Из подмышки потекло что-то теплое. Алеша потрогал рукой и увидел на пальцах кровь. Голова закружилась, он сел на траву и попытался зажать рану рукой. Увидевший это Семен скорчился в очередном, еще более злостном приступе рвоты.
– По-моему, я теряю сознание, – прошептал Алеша, вновь медленно опускаясь в траву.
Последнее, что мелькнуло перед глазами, были Семеновы штаны и лужа блевотины посреди клевера.
Проснулся Курбатов от того, что прямо над ухом громко кукарекал петух.
«Этого не может быть, – не поднимая век, подумал он. – Радиоприемник разбит Семеном. Петух убит им же. Так что, как ни крути, кукарекать некому. Наверное, это мое воспаленное подсознание играет со мною шутки. На самом деле кто-то разговаривает, а мое воображение, растревоженное последними событиями, говорит, что это кукареканье. Вот открою сейчас глаза – и кукареканье превратится в голоса…»
И, не откладывая дело в долгий ящик, Алеша стал потихоньку открывать глаза. И действительно, никакого кукареканья не было. Говорили люди.
– Пришел в себя! – воскликнул Семен.
Рядом с ним стояли Жерар и какие-то мелкие девицы, на вид лет шестнадцати. Девицы были пьяны и слегка покачивались в такт дуновениям ветра. Да и сам голый по пояс Жерар, похоже, изрядно выпил. Одна девица держала его за локоть, а другая безостановочно ковырялась пальцем у него в пупке.
– Ну, пришел и пришел, – равнодушно сказал Жерар, взглянув на Алешу. – Мне-то что? У меня вон девочки есть! И гитара есть. И вообще, плевал я на вас обоих. Катитесь отсюдова!
Алеша встал и спросил у Семена:
– А что происходит?
– Это краеугольный вопрос всего бытия, – глубокомысленно протянул Жерар и ущипнул одну из школьниц за грудь.
Та взвизгнула и залилась смехом.
– Я утопиться хочу, забыл? – обиделся Семен, уставившись на Курбатова, как на предателя.
– Ах, ну да-да, конечно, – закивал Алеша. – В колодце. Помню.
И стал искать глазами колодец.
– Я просто ждал, когда ты наконец очнешься, – продолжил Семен. – Глупо как-то топиться в колодце, когда никто не смотрит. Понимаешь?
Алеша снова неуверенно кивнул.
– Девочки, – предложил вдруг Жерар, – а не пойти ли и нам с ними? Не посмотреть ли на то, как топятся матросы? Это ж оксюморон! Да еще и в колодце.
Школьницы радостно запрыгали и завизжали.
– Ну что ж, – вздохнул Семен. – Идемте.
И все пошли к колодцу.
– Как подмышка? – спросил Семен у Алеши по дороге.
– А как она должна быть? – удивился Алеша. – На месте.
Семен причмокнул:
– Да ты ж в нее серп всадил по самую рукоятку. Не помнишь, что ли?
Алеша попытался вспомнить.
«Да, кажется, что-то связанное с подмышкой было… – вспоминал он. – Какая-то травма… Вот только какая именно?..»
