Ирина шагала последней, осторожно ступала, выбирая доски попрочнее на вид. С первыми лучами рассвета она постоянно контролировала детекторы, способные обнаружить приближение Стражей. По узкой дорожке, засыпанной песчаным отсевом, тянул за собой телегу, груженную камнем.
– Туристы? – Спросил мужчина. – Красивая и необычная у нас река.
– Мы хотели монастырь посмотреть. – Разоткровенничалась Ирина. – Наверное разливается в половодье?
– Ох, что ты, милая, всё затапливает. – Улыбнулся мужчина своим обветренным лицом. – Тогда и озеро Святого Фомы, что в пяти километрах, водицей наполняется. Монастырь посмотрите, только здесь нет больше жизни.
Мужчина ещё несколько минут о чём-то рассказывал, упомянул колодец. Местный житель увидел потерю интереса к его словам, кивнул, что-то тихонько забормотал и принялся за свою телегу, потянув её по тропинке вдоль берега. Родинов вдохнул воздух, пропитанный смолой и сыростью.
Он задрал голову пытаясь сквозь покачивающиеся ветви исполинов с густой сосновой хвои разглядеть небо. Роща встретила путников пением птиц, шумом крон деревьев и разнообразием ароматов цветов, мха и чего-то прелого.
Пройдя по ровному участку земли, засыпанной сухими иглами от хвойных деревьев, они остановились перед поднимающимся склоном холма. Стали карабкаться на холм, вершина оказалась не большой, почти в её центре находился камень, откуда старец Игнатий молился вместе с Илларионом, устремив взгляд в даль на реку и ещё дальше. Алла смогла разглядеть на камне старые замертво временем руны.
– Слушайте! – Алла, держа в руках распечатку с рунами, вдруг замерла. – Вам не показалась трель птиц необычной?
Дмитрий и вместе с ним остальные остановились, прислушиваясь к шуму леса, наполненного полумраком. Действительно, ветер принёс трели свиристелей и переливы клеста, а где-то вдали крик совы. Ирина почувствовала холодок, пробежавший по спине, нервно пошевелила плечами.
– Это не просто птицы. – Предположила Тарасова. – Они, словно, наблюдатели. – Тихонин улыбнулся, чего только не покажется женщинам.
Группа вновь пришла в движение, двигаясь по ровному участку земли, усыпанному сосновыми иглами. Под ногами хрустели сухие хвойные иглы, а воздух пах мхом и чем-то сладковатым – возможно, цветущими кустами бузины.
Холм, поднимавшийся перед ними, был небольшим, но его вершина казалась магнитом для древних энергий. В центре её лежал гранитный камень, покрытый лишайником. Танаева опустилась на колени и принялась очищать камень от сухих игл, травы и листьев, пытаясь разглядеть что-то.
– Дмитрий, смотри! – Воскликнула Алла, призывая находящегося рядом Родинова.
Владимир подошёл и подал Алле фляжку с водой. Танаева принялась, осторожно поливать расчищенный от грязи камень. Под лунным светом древние руны стали отчётливо проступать – большие и мелкие, сплетённые в узор, похожий на волны.
– Как на страницах записок Иллариона! – Ирина стала перебирать распечатку и одновременно указывала на камень. – Монах писал о месте, где Игнатий молился, устремив взгляд на реку.
Владимир оставил рюкзак и с металлической заострённой трубкой в руках начал обходить вершину холма по спирали, словно разгадывая древний код. Его лицо было сосредоточенным, а шаги – тихими, со стороны казалось, что он боится нарушить покой намоленного места. Тихонин спустился на полтора метра ниже вершины, стоя на склоне левее от их линии подъёма, шест со стуком погрузился на десять сантиметров в рыхлую землю.
