Я ухмыльнулся и в голове возникло воспоминание, как Моран перевязывала мне раны, когда я царапался или меня мяли в драках. И меня ругали за драки с местными мальчишками, потому что им нельзя было драться со мной, но я умел довести кого угодно.
— Что случилось с жителями? — поинтересовался я у скелета хозяйки, пока обыскивал нужный мне шкаф. — Почему ты осталась? Хотя да, помню, ты говорила, что умрёшь там, где сидишь, и никто тебе в этом не помешает. Сбылось. А ещё, помнишь? Ты мне напророчила, что я проживу дольше твоего? Помнишь? Я тогда ещё смеялся. Тебе было сколько? Восемь десятков? Я шутил, что не может такого быть, чтобы я прожил на свете дольше тебя. Война какая заберёт. А ты, старая карга, кряхтела тогда, чтобы я помянул твоё слово. Вот он я… да. Вот ведь? Не помню, сколько мне там было, когда стал шерстяным, но сейчас на десять десятков уже старше себя того. Так что. Ты оказалась права.
На глаза мне попался её плащ, который не тронуло время, как и другие вещи внутри дома.
— Это тоже прихвачу? Благ тебе, Моран. Хотя…
Я пошёл на выход.
— А, и, — я обернулся, — если приду волчарой пообгладывать кости твои, ты не серчай на меня. И передай там Элинор, что я в порядке. Понятия не имею, кто это такая, но почему-то хочу, чтобы она не переживала за меня. Передашь?
Я кивнул и вышел. Поспешил в тот дом, где оставил девушку. Отчего-то было тревожно, что если она очнётся, то непременно убежит, и мне придётся догонять.
Но вернувшись, нашёл её также без сознания и дрожащей от холода.
— Да… — присел возле неё, — надо бы снять с тебя платье, но… это не очень хорошо. Давай сначала разберёмся с руками.
Я всмотрелся в мягкие и красивые черты лица. Ответа конечно не получил.
— Это травы, они заговоренные, как и перевязка. Если магия не потеряла силу, то через пару дней заживёт, — я повёл плечом, и тупая боль напомнила мне о моей ране. — И прости, я напугал тебя? Это… ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня. Ты просто… ты даже не представляешь, сколько времени я безуспешно ищу ведьму. Не просто какую-то там ведьму, так-то вот она, в соседнем доме. Мне нужна определённая. И ты… но я вижу, что твоя сила спит.
Я перевязал одну руку. Немного замер, держа её пальцы в своих. Как давно этого не было. Такое простое действие. Последняя рука, которую я держал, принадлежала… внутри взметнулась боль, горе и ярость. Не помню. Я рыкнул, но потом перевёл взгляд на девушку.
— Постой, — меня озарило осознание, — это был обоз невесты? Сила ведьмы и бракосочетание, да? Вот же… Кэйл! Может надо показать им дорогу к тебе? Или… а давай мы подождём здесь? В тебе проснётся ведьма, ты снимешь с меня проклятье и потом вернёшься к своему жениху? Как тебе? Отличное же предложение! Правда.
Я перевязал вторую руку. В сомнении глянул на девушку. Надо бы согреть её, но…
— Знаешь, как я устал? Мне кажется, что я уже ни шагу не ступлю на четырёх лапах. Теперь-то и подавно. Я же столько искал и вот нашёл, а ты не ведьма. А я в шкуре. Шкуре волка. Такая лежала на полу рабочей комнаты моего отца. Что? — я нахмурился воспоминанию.
Я сижу на шкуре, нет, на ней сидит ребёнок. А я рядом — изучаю оскаленную пасть хищника, трогаю клыки.
— Кэйл, — зовёт меня девочка. Да, точно это девочка, та, что изводит моего волка во снах.
Я мотнул головой. Волк внутри меня стал просыпаться. Значит, моё время на сегодня истекло, и я понятия не имею, когда обращение в человека случится в следующий раз.
