Я медленно встала с кровати и завернулась в простынь, как в тогу. Задача Исгана превратить меня в покорную самку, моя задача — остаться собой. Что бы я сейчас не сделала или сказала, всё будет выглядеть провокацией.
Неужели маг полагает, что я смирюсь с произволом? Свобода — она ведь внутри. Или она есть, или её нужно найти. А мне искать даже не надо, она горит в сердце огнём, не потушить никому. Лучше умереть, но остаться свободной. Не даром райли — это женщины с огнём необузданной и независимой Лилит, поставившей себя вровень с мужчиной! И что мне сделает этот герцог, которому так важен приз?
— Я всегда хорошая с теми, кто этого достоин.
— Вот как? И кто же эти счастливцы?
— Любой уважающий себя и других.
— А за что тебя уважать?
Исгана определённо забавляли мои ответы, уж очень много в его вопросах было снисходительности и самодовольства. Похоже, и этому мужчине, (а не только, как когда-то, дракону), не говорили раньше правду в глаза. Вседозволенность от безграничной силы несёт в себе подмену понятий, когда агрессия из-за внутренних комплексов выдаётся за властность и целостность. Не хочется, но придётся отвечать и на этот вопрос. Впрочем, Исган сам напросился.
— Ты бы сначала себя уважать научился, — произнесла со спокойной иронией, в надежде найти в душе Исгана хоть слабый отклик порядочности. — Бегаешь по Архэйму, воруешь чужих невест, пытаешься самоутвердиться над слабыми. Тебя в детстве кто-то обидел?
«Хотите об этом поговорить?» Уверяю, я могла бы и так спросить тоном заправского психолога на приёме и уложить больнушечку на «кушетку». Но тихий гортанный рык, слетевший с губ мага, резко испортил все планы. Ох, чёрт!
Пальцы на руках Исгана сжались в кулаки, а потом медленно разжались, вызывая неоднозначные чувства. От моей тирады герцог не просто опешил, он в принципе ошалел. Я видела изумление в его глазах такой величины, что хватило бы на пирамиду Хеопса! Но вместо ожидаемой вспышки он улыбнулся, и я решила Исгана добить.
— И ещё, — продолжила, раз уж вообще начала, — этот розовый бред я на себя не надену. А платье и мои вещи верни. Не ты их покупал и дарил, не тебе и забирать.
Ещё одна пауза, пока герцог пытался поднять отвисшую нижнюю челюсть и прийти в себя, а я размышляла, чего ещё ждать от мага. Я весьма рисковала, я знаю, но и свернуть с намеченного пути не могла. Разведка боем всегда опасна.
— Сбрось простынь!
Ну, вот! Начинается, блин! Хлёсткий приказ охватил меня словно плеть. Я даже не поняла, что случилось, но вдруг почувствовала удушающее, дикое желание уступить мужчине и подчиниться. Вот только что намеревалась стоять до конца на своём и... передумала. Всё внутри выворачивалось наизнанку и просило угодить магу.
Началась самая настоящая ломка. Я прекрасно понимала, что испытываю не свои чувства, но ничего не могла поделать с собой. Это было похоже... на... зависимость. Острую, яркую, отвратительную в сути своей. Я хотела раздеться, сбросить с себя лишние тряпки, но где-то гранью сознания, наверное, тем самым стержнем ещё сопротивлялась.
— Сбрось простынь! — холодный и жёсткий повтор.
Я ещё боролась с собой. Надо отвлечься. Например, вспомнить о... простыни. Как пальцы сжимаются на узле и хотят его... О море надо подумать. О море! Я всегда любила тёплый песок, шумящий прибой, коктейль и... чёртов узел на простыни, которую надо снять. Обнажиться здесь и сейчас... Купальник... Боже! Только не думать о купальнике! Надо скинуть с себя всё и надеть купальник!
