– Просто так явилась? – ясно же было, что в деревню она после нашей встречи полетела. Так явно за делом, а не смуту навести.
– А вот тут мнения жителей расходятся. Мужики говорят – жизнь у кузнеца отобрать хотела, бабы – что спасала того.
– А ты какого мнения, Корнелис? – я усмехнулся только. Подопечный у меня как уж крутиться может, а тут ему явно интересно было. Значит, и выведал он всего достаточно.
– Ты же знаешь, я женщин люблю, с ними и разговор вести приятнее. Пусть даже и с пузом они до носа, – Корнелис, наконец, расслабился, пододвигая к себе чашку с остывшим кофе. – Прямиком к жене кузнеца пошел. Она и рассказала все, как было. Кабы ведьма не пришла, Архара нам не видать более.
Горечью окатило горло. И не в кофе дело, а кузнеце. Имя это, будто из прошлой жизни за мной по пятам следует. Знал я Архара. Да так, что и сам едва не убил его много лет назад.
– Вылечила, значит? – нужно было спросить, да не хотелось.
– Ради него из леса и выбралась. С кузнецом бы еще лично побеседовать надо. Но когда был я там, спал Архар после лечения.
– Дальше что? – настроение испортилось вмиг. Потому что с кузнецом именно мне разговаривать нужно будет. Корнелис прав, чужое дерьмо ему разгребать не должно!
– А дальше я мертвых почуял. Как стоял посреди деревни, так и обдало холодом с трех сторон. Не мне тебе рассказывать, что это значит.
Светлые маги к такому чувствительны. А Корнелис силой обладал стабильной, то есть, почудиться не могло. Тем более, что четко уловил направление.
- Я туда поспешил, откуда разило сильнее. Возле колодца призрак стоял. На своих ногах!
А вот это уже совсем никуда не годится. Если из-за грани выберется простой дух, полетит сразу к месту смерти своей или дому, будет бродить неприкаянным облаком, пока его некромант по просьбе родственников усопшего обратно не отправит. А вот если в наш мир попадет тот, кто при жизни магом был, осложняется разом всё. Будут такие рядом с людьми обитать, питаться страхами их, чувствами яркими, пока не обретут четкость, становясь призраками. И если духов только маги увидеть способны, то призраков могут и люди углядеть. А бывает так, что сущность, напитавшись досыта, становится почти материальной, осязаемой. Предметы двигать может. Магией, что при жизни в теле была, пользоваться. Не в полной мере, но и это страшно. У призраков ведь иное понимание правильного, размывается грань между добром и злом.
А уж если попадется призрак в руки магу темному, то напитав его силой, можно и фантома сотворить. Вот фантом – это мерзость в чистом виде, ибо для людей общение с ним смертельно, а для магов чревато иссушением.
И если одного духа еще можно было списать на случайность, то троих, что ощутил Корнелис, уже с трудом. Значит, права была ведьма, грань оставалась открытой достаточно долго, чтобы в наш мир проникли потусторонние сущности. Вопрос - как много?
– Я светлый, за грань его отправить при всем желании бы не смог, но ловушка всегда при мне, – Корнелис продемонстрировал увесистый медальон, который я ему самолично мастерил. – Вот сюда и загнал.
– Молодец! – я им и правда сейчас гордился. Не растерялся ведь без наставника под боком, всё сделал правильно, заклинание не перепутал, духа надежно запер.
– Потом парочку воинов за тобой отправил, а сам в лес, откуда новый мороз шел.
Вот теперь и у меня по коже мороз пошел. Потому что представил, сколько всего призраки натворить могут. И вину тут свалить было не на кого. Сам заварил кашу, самому и хлебать придеться.
