Ламия наблюдала за их переглядываниями, сдвинув брови. И непонятно было, что это означает: ее неодобрение, настороженность или ту же самую растерянность, которую явно испытывала служанка.
– Спасибо, – все-таки поблагодарила королева, когда Никандр приглашающе выдвинул для нее стул. – Но не стоит отнимать работу у моих слуг. А то я могу неправильно понять и в следующий раз приказать вам приготовить ванну, сменить простыни или, – Ламия запнулась, словно хотела сказать что-то, но в последний момент передумала, – что похуже.
Пока король и королева рассаживались, девушка-служанка наполнила бокал Ламии, и та сразу подняла его, отпивая.
– Я бы не отказался и от ванны, и от простыней, – улыбнулся Никандр, поднимая бокал следом за королевой.
– Не сомневаюсь, – хмыкнула та.
– А мне вы не хотите предложить вина? – поинтересовался король, отпивая вновь яблочный сок, в то время как Ламия смаковала вишнево-красный напиток. – Давно хочу попробовать ваше вино.
Королева перевела на него вопросительный взгляд, затем посмотрела на содержимое своего бокала и снова вернула внимание мужчине. Девушки вдоль стен заволновались, переглядываясь между собой. И у Никандра не без основания сложилось впечатление, что он сказал глупость. Однако сам считал, что имеет право требовать вина, если сама королева пьет в его присутствии, поэтому не смутился от ее пристального внимания.
– Вино? – переспросила она.
– Да.
– На завтрак?
Никандр вопросительно поднял брови и кивнул на ее собственный бокал, который она все еще держала в руке.
– Ах, вино! – неожиданно весело воскликнула Ламия, снова взглянув на содержимое своего бокала. – Конечно, – кивнула она и посмотрела на девушек-служанок, которые уже не стояли, опустив головы и притворяясь, будто их нет в комнате, а обеспокоенно вертелись, переглядываясь и между собой, и переводя взгляд с короля на королеву. – Налей королю вина.
Девушка, которая до этого подливала напиток госпоже, не сдвинулась с места, хотя Ламия смотрела именно на нее. Она продолжала испуганно смотреть то на королеву, то на короля, и словно не понимала приказа.
– Давай. Быстро, – повторила Ламия, и только тогда служанка нерешительно двинулась в сторону Никандра, сжимая ручку кувшина так крепко, что у нее побелели костяшки пальцев. – Да не мое же вино! Другое принеси, – приказала королева.
Та снова застыла, кажется, испугавшись еще больше, и снова уставилась на госпожу так, словно молила о пощаде.
– Ламия, но… – решила заступиться за девушку Рамилия, выступая вперед и хмурясь.
Королева подняла ладонь, призывая ее к молчанию.
– Вино несите, – грозно приказала она, поворачиваясь обратно к столу и сидящему напротив Никандру, который уже не выглядел так уверенно, как несколько минут назад. Он не мог не заметить подозрительных переглядываний девушек.
– Но госпожа… – подала служанка жалобный голос.
– Неси! – рявкнула Ламия, отпивая и взглядом приказывая другой девушке наполнить свою тарелку.
Подавальщица вина отставила кувшин с вином королевы и чуть не плача бросилась в сторону двери для прислуги.
– Как себя чувствуете? – светски поинтересовалась Ламия, привлекая внимание Никандра, который был одновременно и заинтригован, и взволнован происходящим.
– Все нормально, – нерешительно ответил мужчина, отводя взгляд от двери, ведущей на кухню.
– Голова не болит?
– Нет, все в порядке, – улыбнулся король, поднимая вилку и следом за королевой приступая к еде.
