Читать онлайн Нова Мира - Ведьмин пес. Детство ЦерБера

Лицо незнакомой женщины загородило солнце. Она подслеповато щурилась, а потом ткнула в меня палкой.

– Ай! У-у-у… – заскулил я от обиды и бессилия.

– Какой ты страшненький! У нас в лесу отродясь таких не было.

Я заплакал.

– Стыдно, бабушка, маленьких щенков обижать.

– Да ты уже говоришь?

– У-у-у! Гав! И-и… – заскулил Цер прямо мне в ухо.

– А он чего?

– Есть хочет.

– Ну, мамка придет сейчас и покормит.

– Я один здесь, без мамки.

Цер пустил слезу, горестно нечленораздельно стеная. Он пока не умел говорить, зато я изъяснялся за нас обоих.

– Ну, пойдем тогда со мной. У меня недавно волкодав помер от старости. Будешь вместо него дом сторожить, за хозяйством присматривать.

– А ты кто?

– Я добрая бабушка, которая тебя покормит.

– Гав! Гав! – радостно залаяла моя вторая голова.

«И когда же он говорить научится или хотя бы громкость контролировать?»

– Полезай ко мне в подол. Продрог, бедненький. Давно тут?

Я дрожал всем телом и непременно замерз бы насмерть от утренней росы или от жажды, если не пошел бы пить росу.

– Ночь и день и еще ночь.

Подол старухи оказался грязен от вчерашней стряпни и сегодняшних грибов.

– Да, вы церберы, живучие. Обычный собак помер бы давно.

Я стал согреваться и почти уже не трясся. Теплый живот моей нежданной спасительницы действовал умиротворяюще. Я все это время почти не спал и теперь в пол уха слушал стариковское ворчание. Оно напоминало мне шумное бульканье реки в подземелье, где было наше с мамой логово.

– Как зовут тебя? – я устало зевнул и закрыл глаза, глядя сквозь потертую ткань на мелькающие деревья.

Цер перестал поскуливать и дремал, запрокинув голову.

– Меня? Сия, можно тетя Нуна или бабушка. Но при посторонних зови меня «Великая Мать». Так меня больше уважать будут. Есть у меня своеобразная клиентура, ученики есть, провожу консультации как удачно выйти замуж, организовать секту…

Женщина еще долго и однообразно вещала о своих делах, но до моего сознания ничего не долетало.

Я проснулся на уютном матрасике из овечьей шкуры. Передо мной стояла миска со странным молоком. Я сразу понял, что его дало травоядное. Стоило только приблизиться к новому лакомству, как Цер стал жадно облизываться и рванул к вожделенной тарелке.

Тяжело быть самым умным в семье, особенно когда у вас всех одно тело. Через секунду я обеими своими головами лакал молоко, стоя в нем передними лапами.

– Ш-ш-ш! Мяу! – послышался сзади громкий недовольный голос.

За моей спиной стоял большой, черный и очень злой зверь. Он занес над моей головой лапу с кривыми когтями. Животное явно собиралось веролоно убить голодного щенка.

От испуга сработал инстинкт самосохранения, который есть у всех церберов. Я подлетел вверх и перенесся на большой шкаф с посудой. Мокрые лапы оставляли следы на отполированной поверхности ящика.

Сверху хорошо было видно, как черный зверь ударил по миске лапой и перевернул ее, прямо себе в морду.

Обе мои головы смеялись так, что пришлось сесть, чтобы не упасть.

Черный принялся лакать с пола пролитое молоко, глядя на меня злыми желтыми глазами. Слизав всю лужу, он неожиданно прыгнул на шкаф, схватил меня за спину, но я вырвался. Что тогда началось…

Я в ужасе метался по маленькой комнате с крепкими стенами из литого камня. Везде, куда бы я не попал, меня настигал черный зверь и царапал. На пол летели тарелки с орехами, пучки сушеных трав, длинные гирлянды из грибов, нанизанных на нитку.

– Ах! Что это вы тут наделали! Хорошо, что я вас в горницу не пустила!

Мы даже не заметили, как Сия появилась на пороге дома.

Черный зверь мигом закрыл клыкастую пасть, поджал уши и опрометью бросился на улицу. А я так и остался висеть на одной лапе под потолком, зацепившись за крюк для сушки припасов.

Старуха сняла меня.

– Как ты туда забрался?

– Он хотел меня съесть!

От испуга обе мои головы лили слезы и ревели навзрыд.

– Не плачь, маленький. Пес должен быть смелым. Он тебя оцарапал! А, стервец! Накажу его по всей строгости.

От обещаний, что обидчик будет наказан мне полегчало и я выдержал все лечебные компрессы, что ставила ведьма на раны. Но Цер продолжал скулить, пуская слюни носом.

Тогда женщина первый раз взяла меня в жилую часть дома. От любопытства моя вторая голова сразу успокоилась. Это было жилище настоящей ведьмы. Тогда я этого не понимал, но с возрастом осознал, насколько мне повезло.

Она пронесла меня по всей большой горнице, показала, что хранится за шторкой, в шкатулке, рядом с печкой. Было очень интересно, но Цер все испортил, слопав красную бусину, которую слизнул со стола.

Оказалось, что бусина эта светится в темноте, да так, что моя глупая вторая голова сияла через нос, глаза и уши. Этот камушек пренеприятно пек живот, а потом еще сутки из-под хвоста сияло так, словно я в костер сел. И еще сутки распространял «пыльцу фей», как называла ведьма конечные последствия.

Сразу после проглатывания бусины, старуха рассердилась и выселила меня обратно в чулан, сообщив, что поговорит со своим Котом. Это он, мол, так играет – не рассчитал силы, поэтому напугал меня.

Я слышал, как на крылечке Сия дает наставления своему игруну-садисту.

– Это наш новый пес. Он будет дом охранять. Вырастет когда – вообще чудовище будет, вот отмстит тебе, вот увидишь, если продолжишь его обижать.

– Мяу! – умиротворенно пискнул мой обидчик.

– Играл, говоришь? А бардак в чулане кто будет разгребать? Я что ли?

– Мяу!

– Он? Да ты не обнаглел ли? Добрый мой приятель. Пойдем, дам тебе кое-что. Приберись в чулане, да воды принеси.

Кот вздохнул и пошел за ней в боковую дверь дома.

Вскоре в сени пришел незнакомый человек. Я забился под лавку и не видел мужчина это или женщина. Тот, человек принялся наводить порядок. Он прибрал то, что мы набедокурили, выгреб хлам из углов, вымыл полы, снял паутину, протер стены кое-где.

Я слышал короткий разговор с ведьмой. Потом новоприбывший пошел к ней в горницу, и долго мыл-скреб полы, вынес ворох белья. Человек стирал и готовил до самого вечера, а потом до ночи полол огород. Под конец достал с чердака еще одну подстилку и маленькое блюдце. Теперь у меня появились отдельная постель и своя миска.

Ночью пришел черный кот. Он еле держался на ногах. Мне показалось, что в лесу кто-то крепко побил его. В ту ночь страшный зверь ночевал дома. Он упал на свой свежее вычищенный матрас и проспал, не шевелясь, до следующего обеда.

Бабушка все время говорила, что кормит меня и воспитывает для того, чтобы я дом сторожил. Это почетное и важное дело. Она живет одна, в лесу, а народ тут разный ходит. Могут ночью завалиться. Были даже, кто приходил, ругался, грозился избу спалить за ее проделки.

Вот вчера пришел один. Все орал, что он деревенский староста, а она, мол, на него порчу навела. Пахло от него, одной женщиной, что приходила месяц назад и просила сделать так, чтобы муж по бабам не шлялся и с друзьями не загуливал.

Ведьма все как надо состряпала, да только тетка та муженьку проболталась почему вдруг он стал трезв и верен. Начал вести нормальную жизнь семейную – скучно ему. Пришел требовать, чтобы вернула ему дурь и хамство, а то друзья не заходят и жена слишком довольная.

Подхожу я к нему сзади и говорю:

– Дядь, а ты не староста. Он к нам часто заходит за дурманом для поклонения и пылью для восторга.

Мужик обернулся, да как подскочит! В грязь упал (нашел же лужу в сухую погоду), подпрыгнул на метр с места и с воплями побежал к лесу, при том в другую от деревни сторону.

– Убью, сожгу, на дрова раскатаю! – удалялись вопли недовольного.

– Был он старостой три дня. Мне рассказывали на постоялом дворе, что пришел к ним с сельской казной в опечатанной шкатулке. Туда люди добрые складывали ценные вещички под список именной.

– Это зачем?

– Если беда у кого из них, то все помогают и можно что-то из ларца обменять на услуги, стройматериалы или еду. Всякое бывает… пожар, голод, наводнение, гибель кормильца.

– Да… Удобно.

– Там, на постоялом дворе жили люди из этой деревни.

– И что? Забрали свое?

– Не то слово. Не успел он все прогулять. Отлупили как Сидорову козу.

– А кто такой Сидор?

– Это… Это… сложный вопрос. К нам он не приходил.

– А что дальше?

– И чего его жена терпит? Такую погань травить надо, аки таракана вездесущего, а она на него зелье приворотное переводит.

После этого случая решила ведьма меня к хозяйству пристроить, мол, большой уже вырос и страшен как бес. Пора дом охранять и на улице жить.

С утра велела она мне пойти к собачьей будке, да проверить, цела ли цепь, на которой прежний волкодав сидел. Велела примерить ошейник и подогнать себе по размеру.

Я – то на земле спать не приучен, все в доме, да в сенях. Говорю:

– Холодно там, и сыро.

А она мне:

– Так возьми из дома подстилку, одеяло, да будку почини, пока дожди не начались.

Я цепь проверил, ошейник примерил, матрас себе в будке постелил. Взял молоток, гвозди, краску и полез чинить изнутри крышу. Влезть-то смог до половины, а домик надо мной стал подниматься.

Разохалась бабка:

– Куды-ж ты вырос такой здоровенный? У всех собаки как собаки, а у меня будку на пузе поднял.

Я встать попытался, а она как перевернется, как развалится… В общем, остался я без домика. Потом еще о цепь споткнулся, чуть не полетел кубарем, вырвал случайно колышек, к которому она прикована была. В общем, получилось все не лучшим образом.

– А давай, я под крыльцом жить буду? Оттуда так удобно бабочек ловить! – оправдывался Цер.

– Или в сенях, как раньше? – поправил его я.

– Шерсти много с тебя сыплется, прямо спасу нет.

– С кота тоже много, но ты его и на печь иногда пускаешь.

– То в морозы.

– А я что? Не мерзну что ли?

– Церберы ничего не боятся: ни холода, ни зноя, ни града – ничего!

– Да кто тебе сказал?

– Кто надо, тот и сказал.

У лесовухи явно портилось настроение.

– Ну, давай я вычесываться буду? Сам?

– Давай, но жить все равно будешь во дворе, чтобы тебя боялись, а то ишь ты? На чужих баб у него не стоит… А то можа какой еще привороженный опомнится, а у него уже седина во всех дырах.

– Ну, как скажешь, матушка – твой дом, твои правила. А дураков и правда много.

– Тогда с сегодня и начни. Спишь во дворе, в общем.

Я надеялся, что к ночи она забудет свои угрозы выселить меня на улицу. Вел себя тихо, выбросил разбитую будку с глаз долой, свернул цепь и забросил ее подальше, в крапиву. Как увидел, что она на меня в окошко смотрит, схватил метлу и вымел весь двор, до самого огорода. Потом забор поправлял до вечерней зори.

Вечером баба Нана засобиралась куда-то. Сказала, что не будет ее ночь и день. Она все-таки выселила меня на улицу, велев подумать над тем, где я буду жить зимой. Она, мол, не знает, до какого размера я вырасту и в сенях уже тесно и от шерсти моей проходу нет.

Зашла в пристройку горбатая старушка, а вышла крепкая торговка. Интересно, что там, за деревянной задвижкой? Надо посмотреть.

– Следи за ним, Гор! – велела она коту, который точно был в курсе колдовских дел.

Полное имя того ведьминого любимца – Горностай. Однако, все звали кота Гор. Он уже был намного меньше меня и едва доставал спиной человеку до колен, но хитрости и злорадства набрался на всех нас вместе взятых.

– Мяу! Мур-мяу! – ответил мой мучитель с крыши. Он сидел там целый день и улыбался, показывая белые клыки, словно угрожая.

Ведьма закрыла дом и ушла по тропинке в лес. От обиды я не стал ее провожать, а сразу лег на свой матрасик и долго смотрел на вечереющее небо.