Она отошла в сторону, скрестив руки перед грудью, и уставилась на карту.
– Пять несчастий Синама, – пробормотала Рин, разглядывая карту, где колышки, обмотанные нитями, формировали малую звезду. В центре этой звезды располагался лес Синама.
Морт поднял глаза, удивлённо глядя на неё. Он заметил, что она использовала выражение «несчастия» – как говорили ясные.
– Я слышал, их называют дарами, – усмехнулся он.
– Так слышала и я от Блуда, – задумчиво ответила Рин, продолжая разглядывать карту с хмурым выражением лица. – Вы допросили его?
– Мне пока не дали разрешение, – сухо ответил Морт, разворачивая пергаменты, которые передала ему Рин. – Фурима имеет слишком большое влияние. Я не могу действовать по собственному желанию.
– Ну вот, – хмыкнула Рин, скрестив руки. – А я уж поверила, что в академии действительно рода не имеют значения.
– Разве что такие, как ваш, – усмехнулся Морт.
Рин обернулась к нему с прищуром, но он этого не заметил, увлечённо изучая пергаменты. Его взгляд замер на странных знаках, и он нахмурился.
– Что это за символы?
– Язык Джунгра.
Рин продолжила рассматривать карту, покачала головой, и, указывая на линии, заговорила:
– Расположение лучей неверное, – наконец произнесла она, привлекая внимание Морта. – Первое несчастие действительно произошло в руинах города, это место указано верно. И положение Болота Амба верно… Мы там были, – добавила она между делом. – Но капище Манэя смещено. Она указала на ещё один колышек.
– Смерть рода ясных Верет произошла не у реки Ток. На самом деле, это случилось в русле Уган.
Морт поднял взгляд, его интерес усилился. Он внимательно осматривал указанные ею места.
– И откуда вы это знаете? – спросил Морт.
– Наша мать любила нас учить, – ответила Рин, отступая от карты и скрестив руки на груди. – Её любимой частью всегда были карты. Не знаю, почему они приносили ей столько удовольствия, – она пожала плечами.
***
Ара и профессор приближались к Ратуше. Серое небо грозило дождём, тяжёлыми тучами нависая над зданием. Голуби, обычно мирно сидевшие на крыше, кружили над площадью, тревожно перекликаясь. Из-за массивных дверей доносился глухой, размеренный ритм ударов бубнов.
– Нечто очень плохое случилось в Ратуши, – произнесла Ара.
Стоун поднял взгляд к хаотично летающим птицам, затем снова посмотрел на ведьму. По его спине пробежали мурашки.
– Вы можете остаться здесь, профессор, – сказала Ара. Она остановилась перед входом в ратушу, наклонилась к своему ведерку и достала свечу. – Знайте, в Ратуше случилось несчастье, и в нашей судьбе – обнаружить его.
– Что за несчастье? – шепотом спросил Стоун.
Ара качнула головой.
– Духи несут слово, и это слово не обретёт понимания, пока не случится. Я знаю, что случится, но не знаю его обличия и причины. Мой выбор – вас предупредить, ваш выбор – отказаться или согласиться.
– Я не могу отказать в чести отдать дань уважения вашей бабушке.
– Ага… Сенара Сандар – её имя, – произнесла Ара, оборачиваясь к Ратуше.
Палочка в руке Ары и в руке Стоуна едва заметно тлела. Но стоило девушке резко обернуться, как её палочка задымилась, испуская тонкую струйку чёрного дыма. Ара подняла руку и начала выводить в воздухе символ их клана. Её движения были плавными, а из её горла вырвался низкий протяжный звук, наполняя пространство вибрацией.
Стоун поспешил повторить за ведьмой символ, чувствуя, как вибрации, исходившие от её голоса, отдаются в кончиках его пальцев.
