– Ты когда-нибудь видел капибар? – спросил Дэни, не отрывая взгляда от телевизора.
– Нет, – ответил я, слегка прищурившись. – Но, наверное, хотел бы. Будто хомяка или морскую свинку увеличили с помощью суперлуча! Нужно будет попробовать их тоже нарисовать. – Дэни молча кивнул.
В одиннадцать мы уже лежали в кроватях. Дедушка пожелал нам сладких снов, поцеловал в лоб и снова ушёл в гостиную. Мы слышали, как он снова и снова звонит по телефону. А потом вдруг до нас сквозь сон долетело: «Алло, полиция? Я хочу заявить о пропаже человека… Моя дочь… Последний раз видел сегодня рано утром…».
– Эй, спишь? – прошептал Дэни мне прямо в ухо, я не спал, но глаз не открыл, тогда он пихнул меня локтем под ребра. – Говорю тебе, нашу маму могло похитить чудовище.
– Не гони. – Я зевнул и посмотрел на брата, выглядел он крайне серьезно.
– Я не гоню! Это точно чудовище. Разве еще какие-то варианты есть?
– Совсем дурак? – вспылил я. – Да целая куча еще разных вариантов может быть. Не неси чушь, спи.
Но Дэни не был дураком. И если бы я тогда был поумнее и прислушался, то понял бы, насколько он прав.
***
Начиная с той ночи мне стали сниться одни и те же сны. Будто бы я иду по бескрайней бетонной парковке с тысячами машин. Им не видно конца. Я иду, бегу, но понимаю, что никогда не смогу выйти за ее пределы. А когда я останавливаюсь и поднимаю голову вверх, то вижу темно-синее небо, космос, звезды. Сверху все такое же необъятное, как и внизу. И весь этот космос раскалывается, как зеркало, на острые блестящие пласты и начинает стремительно рушиться и падать вниз. И вся эта бесконечность меня вот-вот раздавит…
И я просыпаюсь.
***
Мы проспали до обеда, я и Дэни. Обычно на каникулах нас будила мама, расталкивала часов в девять, чтобы мы «не отлеживали бока», как она говорила, а больше помогали ей по дому, пока не заняты школой и домашними заданиями. Но сегодня нас никто не разбудил. Электронный будильник показывал 12:00. В животе урчало. Весь наш ужин прошлым вечером состоял только из чая и печенья. Мы наспех умылись и спустились вниз, аккуратно, глядя под ноги, не так, как вчера. На кухне слышались голоса. Хотелось верить, что это беседовали мама с дедушкой, и он по-доброму отчитывал ее за то, что она не привезла нам именинный двенадцатислойный торт на День ангела. Но голоса слышались мужские, один и вправду дедушкин, а другой хрипловатый такой, будто прокуренный.
В нашем доме действовало правило (среди многих прочих), что, когда разговаривают взрослые, нам нельзя вмешиваться, совать свой нос и влезать с комментариями. Но мы нарушили уже несколько более весомых правил вчера, поэтому пошли на звук голосов и открыли кухонные двери.
Дедушка, увидев нас, кивком подозвал к себе, и мы встали рядом. За столом сидел высокий темнокожий мужчина в синей униформе. Полицейский. Он что-то писал мелким убористым почерком на листе бумаги перед собой. Слева от него лежала коричневая папка и черная рация с антенной.
– Проверим факты еще раз, чтобы наверняка, – просипел он и послюнявил кончик карандаша.
Дед кивнул.
– Ваша дочь Александра, тридцати двух лет, проживает в Промышленном округе, приехала к вам с двумя сыновьями, – тут полицейский сделал паузу и покосился на нас, – одиннадцатого августа в шесть часов вечера. Утром следующего дня, а точнее в семь часов тридцать минут, она на личном автомобиле марки Фольксваген Жук уехала в центр, цитирую, «завершить дела по работе», а потом забрать торт для детей из кондитерской на пятой улице. Пока все верно?
